О моноспектакле «Кыся» («Свой театр», Вологда; режиссер — Яков Рубин) довелось слышать много отзывов, причем неизменно восторженных. Увлекательные зарубежные похождения беспородного питерского кота Мартына, вышедшие из-под пера Владимира Кунина и воплощенные на сцене заслуженным артистом России Всеволодом Чубенко, объехали под бурные аплодисменты добрых пол-Европы и получили огромное количество наград на всевозможных фестивалях. Наконец дошла очередь и до Орла...
...Стало ясно сразу: Чубенко — артист-фейерверк. Каждого возникающего на пути своего пушистого героя персонажа он не только обозначал, но проигрывал с таким мастерством, что просто дух захватывало. Все эти пилипенки, васьки, бармены, алики, лысые, коты, собаки, лисы и прочая и прочая — у каждого своя, неповторимая манера разговора, пластика, психология. Глубокий, добродушный бас еще одного ставшего близким, кроме хозяина Шуры, человека — дальнобойщика Водилы. Слегка истерическое, ласково-заискивающее подтявкивание неожиданной любви — собачки (не удивляйтесь, именно собачки) Дженни. Наивно-восторженные интонации встретившейся в Германии одинокой медсестрички Тани... А на сцене был всего один — в старых, потертых джинсах, заношенной толстовке, спрятавший в шерстяные перчатки и носки когти-царапки... Кот? Человек? Видимо, уже неважно...
За спиной у Кыси (такое имя дал своему новому другу Водила) — в ширину сцены, весь в прорехах и зацепках, гамак. То, что называется «полифункциональная декорация». Это и проволочный забор института физиологии, и кабина фуры, и больничная койка, и корабельный трюм, и очевидная метафора множества безвыходных, казалось бы, ситуаций, в которые то и дело попадает русский котяра и из которых он успешно выпутывается. А может, в такую вот (незримую, правда) сеть Кыся своим теплом «улавливает» чистые, неиспорченные человеческие души?.. В общем, каждый зритель может много чего себе напридумывать. На то оно, образное мышление, и существует.
Хотя, опять же, во время самого спектакля что-то там в голове логически раскладывать не получается — здесь уследить бы за тем, что непосредственно перед глазами. Темпоритм у «Кыси», действительно, бешеный и вполне передает динамику литературного первоисточника. Вообще, стилистика Кунина нашла в спектакле вологодского театра очень удачное отражение. Опасности, погони, криминальные истории, бесчисленные сексуальные подвиги хвостатого казановы, его едкие сатирические замечания и внезапные лирико-философские рассуждения... Все — на одном дыхании, легко, словно играючи. Лица, физиономии, рожи; морды — не обязательно у животных, на то спектакль и обозначен как «бестиарий нашего времени». Ну, и, конечно, всяких «жизненных реалий», узнаваемых ситуаций — хоть отбавляй. А вместе с ними «вылезло» на театральную сцену и родное крепкое словцо.
Последнее, кстати, никоим образом слуха не резало. Да и что такого, в самом деле, мог наговорить нам Кыся, чего мы не слышали собственными ушами? Бедняге-коту (а в равной мере и самому актеру) пришлось даже перестраховаться и в самом начале рассказа заявить, что за весь употребленный сегодня мат он никакой ответственности не несет: ругаются, мол, не кошки, а люди. Но это, с моей точки зрения, было уже лишним. Понятно, что будь Кыся в своих речах деликатен, приглажен и интеллигентен, как рояль, передаваемые им события неизбежно выглядели бы фальшивыми и ненатуральными.
Да и не в этом же дело, в конце концов. Разумеется, мат в «Кысе» не ради мата, так же как и виртуозная техника изображения — не ради пустой демонстрации своих возможностей. За всей этой феерией постепенно бледными тенями встают и одиночество, и страх, и боль, и бесконечная преданность... И то, что они успешно «упакованы» в такую яркую, развлекательную «обертку», не делает их менее выразительными.
...Принимали спектакль в Орле так же тепло, как и во всех городах, где он с 2001-го года успел побывать: дивились схваченным с почти фотографической точностью человеческим и животным типам, живо реагировали на острые замечания, от души смеялись... С удовольствием присоединяясь к финальным аплодисментам, все же подумала: есть-таки в них доля своеобразного эстрадно-концертного отношения к по-настоящему глубокой работе актера. Мол, эк мужик жарит, еще бы чего-нибудь забомбил в том же духе. Хотя, наверное, ничего криминального в этом нет. Ведь, как известно, одними высокими трагедиями душа сыта не будет...
20.07.2010
Автор: Юлия Астрахан
