Вечером третьего дня Международного Фестиваля камерных и моноспектаклей «LUDI» зритель ощутил шлейф аромата сирени — Пензенским областным драматическим театром имени Луначарского был поставлен «почтовый роман» Н. Коляды «Персидская сирень».
Почему «почтовый роман»? Место видимого действия — почтамт, закрытый на ремонт, но по-прежнему работающий на «прием-передачу» писем. Но что важнее — героям и зрителю открывается пространство жизни, сжатое до листка бумаги в конверте, на котором — не имеет значения — есть надпись «С новым годом» или нарисован «зайчик». За каждым письмом — судьба, в каждой фразе подтекстом — глухая боль одиночества ее автора, который пишет не конкретному адресату, а просто «кому-то». По воле судьбы отправитель и получатель писем — ОН (Василий Конопатин) и ОНА (Галина Репная) сталкиваются на почте и «рассказывают себя» — один другому.
Рассказывать-то, по большому счету, и нечего. Оба пенсионеры, оба одиноки и полны нераздаренной любви. ОНА мечтает, что встретит, наконец, того единственного, обязательно в белом (образ принца на белом коне продолжает преследовать не одно поколение представительниц прекрасного пола). Она даже сочинила два сценария к этой встрече: «положительный» и «отрицательный». Только вот при столкновении с реальным человеком начинает сбиваться, волнуется, ссылается то на «артрит», то на «магнитные бури».
ОНА постоянно вспоминает о Данко, который вырвал из груди сердце. Верно, это жертвенность ради любви. Только этого глубокого чувства женщине и недостает. И «сердце Данко» становится символом ненужной жертвы — жертвы во имя чего? И для кого, если эту жертву не за кого отдать....
ОН живет тем, что читает чужие письма: каждый день приходит к ящику, «треснувшему от несчастных женских писем», и читает, проливая над строчками слезы. А еще он «смотрит жизнь» в окнах первых этажей. Чужих квартир. Чужую жизнь. И он уже знает, что может быть в каждом из попавшихся под руку писем. Он, как предсказатель, читает судьбы, не глядя в текст.
Они оба живут МЕЧТОЙ, «что все вернется, и все живы, и цветет сирень...». Вернуть бы молодость, то, что теперь осталось для них воспоминаниями. То, что когда-то было жизнью, а сейчас превратилось в аромат «Персидской сирени». Странно, но таких духов, которыми пахнет чье-то послание, никогда не было. А молодость? Была?..
Очень трогательно и надрывно звучат слова героини о том, что ее мама «пожила так мало, так плохо и так незачем...», очень больно сознавать, что ее попытки понять смысл своей жизни, свое предназначение увенчаются очередным не-успехом: ответить на единственный важный вопрос женщине, увы, не под силу.
Вдруг — в финале — появляется надежда. Оказывается, что и ОНА, и ОН живут в одном подъезде. Живут давно, не увиденные и не узнанные друг другом. Казалось бы, что мешает им встретиться и разделить судьбы?.. Не тут-то было — они даже не познакомились, они так и расходятся чужими и далекими друг другу. И снова Данко некому подарить свое сердце, и призрак военного в белом кителе с букетом сирени — всего лишь мираж, которому не суждено воплотиться в жизнь.
Надо заметить, что режиссерская работа (режиссер — заслуженный артист России Вячеслав Гунин) над спектаклем временами вызывает легкое недоумение. Кажется, можно было бы избежать отдельных приемов, не играющих значимую роль в раскрытии образов — например, раскрывающееся окно с опадающими листьями можно было бы вовсе убрать из постановки. Сам текст, особенно в первой части, становится вязким, монотонным, изобилующим повторами, и это вредит восприятию зрителя.
Однако, как верно заметил критик Иняхин, в данном спектакле налицо «актерская саморежиссура» — талантливый дуэт творит «в паузах» удивительные вещи, спасая спектакль от прочих погрешностей, и выводит действо к мощному финалу.
20.07.2010
Автор: Ирина Крахмалева
