Два лица новой драмы

Был в Древнем Риме такой хороший бог Янус. Ведал путешествиями, мореходством, вообще всяким началом в природе и жизни людей. Еще отвечал за двери, вход и выход, почему и изображался двуликим — как бы оценивающим прошлое и одновременно смотрящим в будущее. А разговор о нем я завела потому, что спектакли четвертого фестивального дня — «Урожай» (Новый драматический театр, Москва) и «Наташина мечта» (театр «Свободное пространство», Орел) — очень живо напомнили мне два этих его лица. Правда, за каким из них будущее, а за каким прошлое, ответить однозначно довольно сложно.

Оба спектакля поставлены по текстам авторов, работающих в пределах направления, называемого новой драмой. Направление это имеет некоторые черты, заметно отличающие его от привычной нашему глазу и уху литературы. Содержание новой драмы зачастую шокирует иным уровнем правды жизни, документальностью, обилием физиологических подробностей, тем самым еще раз поднимая вопрос о том, что на сцене театра можно делать, а чего никак нельзя. При этом она (драма, то есть) не создает вторую реальность, а только бесстрастно фиксирует первую, словно стремясь записать самый «звук жизни» — отсюда частое косноязычие персонажей, использование ими ненормативной лексики, паузы, многоточия в тексте. Обрывочность, синкретичность происходящего, отсутствие логического диалога между действующими лицами, абсурдность (не доведенная, однако, до полного бреда) и непременная актуальность — вот что в общем и целом характеризует драматургию Новой волны.

И Ярослава Пулинович (автор текстов «Победила я» и «Наташина мечта», совмещенных в спектакле орловского ТЮЗа), и Павел Пряжко (создатель взятого московской труппой «Урожая») — молодые, активно ставящиеся в России и не только драматурги. Каждый из них сумел найти в рамках общего выбранного течения свои, близкие той или иной части зрительской аудитории темы, выразительные приемы, смысловые акценты. И каждый — будто одно из лиц порожденного сегодняшней реальной и театральной действительностью новодрамовского бога (кстати, бог ли он вообще — это разговор отдельный и совсем непростой). «Герои» спектакля Наркас Искандаровой «Урожай» — современные до оскомины тинейджеры, дети, кажется, не просто асфальта, а асфальта, покрытого слоем цемента и сверху для верности залитого бетоном. Полностью лишенные каких бы то ни было практических жизненных навыков, они любую встающую перед ними проблему ухитряются раздуть до вселенских масштабов. Чего проще — собрать в саду урожай яблок? Но персонажам Евгения Рубина, Александра Зачиняева, Анны Ивановой и Анастасии Безбородовой справиться с этим так и не удастся... А вот — две борющиеся за свою первую любовь молоденькие девчонки из постановки заслуженного деятеля искусств Александра Михайлова «Наташина мечта»: Наташа — круглая отличница по жизни (Елена Симонова) и Наташа — детдомовка, рано познакомившаяся с грязной, циничной стороной бытия (Валерия Жилина). Первая под зрительские аплодисменты рассказывает свою историю на телевизионном ток-шоу; вторая — в кабинете уголовного следователя. И та, и другая, оказывается, готовы драться за собственные светлые грезы любыми средствами. Любыми...

Они очень разные, эти два спектакля. «Урожай», например, смотрится как один большой прикол. Но именно этой своей прикольностью он где-то ко второй половине становиться... скучен, что ли. Конечно, за внешней стебностью сюжета стоит настоящая, непридуманная проблема — но она в ходе постановки как-то забалтывается, а потому не вызывает особого сочувствия. Нет, никто не требует от артистов в качестве заключительного аккорда становиться в центре сцены и глубокомысленно произносить некую мораль. Героини «Наташиной мечты», кстати, этого вовсе не делают. Но проблема их спектакля (в котором приколы, к слову, тоже наличествуют) подается так, что переживаешь ее гораздо глубже... Или здесь сыграло свою роль то, что исповедь (так обозначен жанр «Наташиной мечты») заблаговременно подготавливает зрителя к более глубинному уровню восприятия, чем комедия?

А может, не в равной степени достоверно играют актеры? Они и сейчас у меня перед глазами. Как, сидя на стульчике в балетной пачке, с прямой спинкой, плевалась «хорошая» Наташа словами ненависти к своей (как ей кажется) сопернице... Как таяла от нежности, получив (как ей кажется) доказательства ответных чувств предмета своей любви Наташа «плохая»... Как злобно, агрессивно и безнадежно провели они финальный танец-битву — за невестину фату, за безоблачное счастье, за немудреные и милые мечты... Представленный артистами московского театра набор персонажей — от насыщенно голубенького мальчика Валеры (Евгений Рубин) до мягко говоря несообразительной, но с претензией на гламурность девочки Любы (Анастасия Безбородова) — тоже забыть нельзя. И все-таки, хоть они и разговаривают в манере бормотального реализма, хоть и узнаваем каждый из них с первой секунды — это только типажи. А в «Наташиной мечте» живут, радуются и страдают — живые люди. Которым сопереживать (за чем все мы, надо думать, в конечном счете и идем в театр) хочется не в пример больше...

Бог Янус — добрый бог. Предоставляя каждому возможность выбора между двумя своими лицами, он сам никак на этот выбор не влияет. Впечатляет языкатое, абсурдное, густо насыщенное «срамословием» и разного рода аллюзиями? — «Урожай» Пряжко к вашим услугам. Больше по душе психологическое, исповедальное, но вместе с тем очень жесткое? — тогда ваша дорога ведет к «Наташиной мечте» Пулинович. Каждое из этих лиц, как и положено настоящей театральной маске, плачет и смеется одновременно. Но мне как-то настойчиво думается, что одно из них обращено к будущему, а другое из настоящего плавно отойдет в область прошлых театральных экспериментов...