Слово «любовь» — страшное слово. Сказать его так, чтобы оно не прозвучало пошлостью (во всех ее смыслах) сегодня удается, наверное, одному из ста, если не из тысячи. Участнице театрального фестиваля LUDI Марии Синяевой (независимый театральный проект «Железно!», Москва) — удалось.
Моноспектакль «Письмо незнакомки» (режиссер — Екатерина Ханжарова) — самостоятельный проект молодой актрисы. Основан он на нескольких новеллах Стефана Цвейга, центральной из которых является одноименная постановке. Надо ли говорить о том, какого уровня накал чувств необходимо постоянно поддерживать на сцене, чтобы в итоге получилось произведение, адекватное выбранному литературному источнику? Это вовсе не значит, что на протяжении всего действа исполнительница главной и единственной роли должна заламывать руки, бессильно падать на землю и проявлять прочие признаки местечкового драматизма. Героиня Синяевой этого, конечно, не делает — но каждую секунду, каждый миг спектакля несет в себе свою всепоглощающую тайную страсть, свою медово-сладкую боль. И, блестя удивительно выразительными глазами, делится, все-таки делится ею с сидящими в зрительном зале людьми...
История жизни и любви оставшейся безымянной женщины одета, по замыслу музыкального руководителя постановки (Михаил Александров), в никогда не ветшающие одежды классической музыки. Тихонько, почти неслышно ступают по сцене прозрачные фортепианные терции. Чистым дуновением проносится где-то в вышине тема духовых. Въедается в тело до мяса, до костей беспощадный скрипичный распил. Играет на пианино с раскрытой, обнаженной верхней декой (так что видны струны) сама Незнакомка. И то, что было услышано уже десятки раз и, кажется, узнано насквозь, словно поет новым, свежим, звонким голосом...
Героиня петербургской актрисы довольствоваться спокойным, обыденным чувством не может — а потому должна собственноручно создавать особый, существующий по одному лишь закону мир. На трех длинных, висящих вертикально листах жести рисует белым мелком дверь своей и Его квартиры, глазок, чтобы УВИДЕТЬ, и дверную ручку, чтобы ВОЙТИ, юная, неопытная девочка. Изображает такие символичные для себя белые розы молодая, вошедшая в пору душевного и физического расцвета женщина. Рассказывая о тайно рожденном от обожаемого человека ребенке, набрасывает на таком же жестяном отрезе детскую фигурку, солнце и тучку, горы и море вечная, так и не узнанная любовница. И стирает, стирает, стирает — и глазок, и ручку, и самые двери, и тельце своего только что умершего мальчика...
Три возраста Незнакомки, три ее явленных возлюбленному лика представлены художником спектакля Екатериной Никитиной выпукло и лаконично. Белая кофточка поверх школьной формы для девочки. Простое и элегантное платье с белой же кружевной вставкой на груди для девушки. То же платье, но уже без вставки, дополненное украшениями и длинными бальными перчатками для женщины. Наряд героини легко трансформируется. Но суть ее, умоляющая об ответном чувстве, надрывно кричащая в пустоте суть остается прежней...
...Она заново переживает каждую подаренную ей ее божеством ночь. Изгибается всем телом, сладостно дышит, закрывает подернутые пеленой блаженства глаза. Качает на руках ставшего Его вторым воплощением ребенка. Корчится в нестерпимых муках — и вдруг, найдя единственно правильный выход, умиротворенно затихает... Вступая в тот мир, в который уже ушло ее дитя, женщина счастливо, всепрощающе улыбается адресату письма длинной в жизнь. А может быть, и нам, посторонним слушателям. Пришедшим узнать, есть ли она еще на свете — страстная, страшная, пожирающая тело и душу, как лесной пожар, верная до конца... Любовь.
24.07.2012
Автор: Юлия Астрахан
