Времени не существует

20 июня в театре «Русский стиль» прошёл спектакль «Аглая»- первая часть цикла «... семь дней с идиотом...», по пьесе Клима «...Оно... он...я...» Название пьесы вызывает психоаналитические ассоциации: «оно...». Что же такое это «оно» в нескончаемой исповеди героини моно спектакля? Бессознательная часть психики, пробившая себе дорогу, вырвавшаяся наружу? Иррациональная сущность, управляющая её поведением и мыслями? И ведь не просто так автор создал несуществующую главу романа Ф.Достоевского «Идиот»...

Ни один спектакль фестиваля не вызвал столь крайне противоположных мнений. Кто-то оказался под сильным эмоциональным впечатлением от актёрской игры. Кто-то самоуверенно уверял, что будто бы, для того, чтобы понять спектакль, не обязательно даже читать Достоевского. А кому-то эксцентричный монолог героини показался бредом... Но каждый зритель в процессе просмотра спектакля и после его окончания, был «включён», пытался осмыслить каждую произнесённую фразу, соотнести услышанное с содержанием романа и почерпнуть для себя нечто новое.

Наверное, если бы Аглая, судьба которой после истории с князем Мышкиным сложилась незавидно, существовала в реальности, а не на страницах книги, она нуждалась бы в подобном самоанализе, в экспрессивном душевном выплеске. И, если бы она могла это сделать раньше, до своего заграничного замужества, сюжет романа Достоевского, видимо, потёк бы по иному пути...

Такое ощущение, что на сцене развёртывается действо, происходящее в трёх временных интервалах. В неразделимой цельности в героине сплелись в одно: Аглая всё ещё колеблющаяся, уезжать ли от любящего её человека, пропускающая один поезд за другим, Аглая, явно знающая всё, что с ней, по задумке Достоевского, случилось дальше. Говорящая, как бы, переосмысливая своё прошлое. И Аглая- ребёнок. Долго молчащий и, по контрасту, наконец-то, высказавшийся, выразивший себя. И, мне кажется, в такой целостности, рефлексия становится глубже, события обретают ранее не замечаемый смысл. И проще изменить себя. Да и не только себя, но и фабулу романа или жизни.

Подчас, противоречивые, философские и психологические мысли, побуждают зрительское ухо быть внимательным. «Счастье поджидает не там, где мы его ждём... Сделать человека счастливым нельзя, но можно не мешать ему быть счастливым», " Всё не имеет смысла... Но всё движется, течёт, имеет смысл..." И, в конце- концов, обнаруживаешь, как близка Аглая по своей внутренней сути к князю Мышкину. И оба эти персонажа к мятущейся сущности самого Достоевского. Настоящее, живое чувство любви пронизывает весь спектакль. Князь Мышкин, Аглая- абсолютно реальны, не придуманы. Думаю, мастерство актрисы сыграло здесь важную роль.
Слова, произносимые актрисой, часто напоминают кирпичи, накладывающиеся один на другой или нетерпеливые волны. Иногда сливаются в одну линию. Это не кажется странным, наоборот, подчёркивает силу внутренних переживаний. Прямая спина, чёткая артикуляция, нахождение в действии в несколько изменённом состоянии сознания. И метафизическая ценность любви, словно прилив, заполняет сценическое пространство... Именно такие векторы направляют практическую работу Владимира Берзина. И, в конечном итоге, героиня молится за «мальчика», которого ей придётся оставить, ища гармонию во вневремённости, испытывая трансформацию личности: «Боже, позволь служить тебе!». «Времени не существует»...