Ровно 20 лет назад, 31 мая 2003 года, выпускница Санкт-Петербургской академии театрального искусства (мастерская лауреата Государственной премии Г.Р. Тростянецкого) Наталья Черных представила орловскому зрителю свой дипломный спектакль
Вот, что писал о нем после премьеры орловский журналист и театральный критик Виктор Евграфов для журнала «Страстной бульвар, 10»:
«Стремление и близко не подпускать к сцене унылый бытовизм, возвышенность помыслов ощущается и в самом интересном спектакле «Свободного пространства» по пьесе «Очень простая история». На сцене выстроена декорация деревенского сарая. В нем живут человеческой жизнью Корова, Лошадь, Собака, Петух и Свинья. Пьют чай, читают газеты, слушают радио. И по человечески переживают то, как развиваются взаимоотношения влюбленной пары — дочки богатого крестьянина (Светлана Нарышкина) и сына нищего соседа Алексея (Станислав Иванов). Люди частенько забегают в сарай выяснять взаимоотношения, в том числе и Сосед, обаятельный пьяница, добряк и гармонист (образ этот на грани гротеска и лирики, один из самых лучших в спектакле, создал артист Игорь Мосюк).
Кажется, чему здесь особо удивляться и переживать? Ситуация деревенских «Ромео и Джульетты» привычна и узнаваема. Но начинающему режиссеру удалось возродить на сцене такую атмосферу, которая напитала исполнителей духом доброты, любви, бытовых неприязней, надежд, разочарований, веры... Аллегорические фантазии и реальность сплетены воедино. Это придает спектаклю особую интонацию, благодаря которой все персонажи ощущаются частицами единой Мировой Души, когда перетекают (от людей в животных и обратно) их общие боль, беда, радость. Лошадь — натруженная «дама» в военных галифе, кожанке, с красной косынкой на голове, с вечной сигаретой в зубах (заслуженная артистка России Нона Исаева), сочувствует неудачнику Соседу. Нежно покусывая его за ухо, внимательно слушает трагическую исповедь Соседа о коняге-самоубийце. Эта, а также другая сцена, где Лошадь подставляет свою грудь под так и не вылетевшую из ружья пулю Соседа, зажмурившись и плача молчаливыми слезами — одни из самых трогательных в спектакле. Наполнена любовью к своему хозяину (и палачу) Павлу Свинья (эту роль проникновенно играют в двух составах заслуженная артистка Татарстана Елена Крайняя и заслуженная артистка России Маргарита Рыжикова). Вот Павел уводит любящую его Свинью на убой. Сцена окрашивается в бордовые цвета заката. Свинья и Павел, взявшись за руки, как влюбленные, под пронзительно лиричную музыку медленно идут вглубь сцены. И вдруг — предсмертный крик Свиньи. А затем по радиотрансляции звучит краткий монолог: «Хозяин, хозяин, я тебя так любила, а ты меня убил шилом в сердце. Неужели не мог попросить кого-то другого?» В начале второго действия Душа Свиньи (уже в «ангельском» облике — белом костюме) спускается с колосников на сцену, чтобы ее увидели и услышали не только животные, друзья и соседи по хлеву, но и Сосед, полупьяный, но не утративший чуткой души человек. Оригинален и образ Петуха, этакой «человекоптицы» (в двух составах артисты Олег Семичев и Дмитрий Зайцев). У опытного актера Олега Семичева Петух выглядит смешным и трогательным «публичным политиком», автоматически повторяющим услышанные по радио «лозунги дня». У молодого артиста Дмитрия Зайцева одетый в ярко-красный костюм Петух — юный рэппер, с репертуаром расхожих попсовых песенок типа «Я беременная, это временное». Крепкий хозяин подворья Павел (Михаил Артемьев), добродетельная Корова (Ирина Агейкина), оптимистично настроенный Пес (Андрей Кураков), заботливая мама (Галина Ласкина) — все персонажи спектакля воплощают притчу о любви и жертвенности, с ее мотивами реальной повседневности и ирреального, не покидающего нас с вами ни на минуту «потустороннего» мира. В таком же духе решен и финал. На одинокой качеле (больше на сцене ничего нет) бывшие «недруги», Павел и Душа Соседа (скончался, чтобы стать «ангелом-хранителем» своей внучки) мирно распивают бутылку самогона, того самого, который Сосед потихоньку воровал у Павла и поют песни под аккомпанемент Павловой гармони, у которой, как и у погибшей Свиньи, отрастают ангельские крылья«.
Геннадий Тростянецкий — руководитель режиссёрского курса о Наталье Черных:
«Профессиональное чутье на актера. С первого курса „вела“ нескольких актеров-студентов. Воспитала в них веру в себя. По необходимости — мобилизует железную волю в кулак. При этом финал первого акта „Очень простой истории“ — когда Хозяин ведет свинку на заклание, а она, счастливая, об этом не подозревает — дружно вызывал слезы у Новых Русских, которыми был набит зал. Я сам видел, как взлетали и встряхивались в воздухе белые платки, а потом дружно высмаркивались крупные носы».
Наталья Черных о себе после постановки дипломного спектакля «Очень простая история»:
«Модель идеального театра у меня еще не сформировалась. Сейчас, когда я делаю самые первые шажочки, меня устраивает репертуарная политика, при которой формируется набор пьес или тем для постановок и уже с ним театр выходит к режиссеру. На данном этапе я всеядна. Я еще не сформулировала свою эстетическую концепцию — чем я хочу потрясти мир, что я хочу сказать, прокричать и т. д. Для меня идет становление, то, что у художников называется «набить руку». Мне надо нащупать собственный стиль, свою манеру работы. В общем, поиск себя. Так получилось, что первые шаги я делаю с современной драматургией, при всем том, что я никогда ее не воспринимала как драматургию вообще. У меня нет любимых современных драматургов. К каждому есть какие-нибудь претензии: либо это несовершенство формы, либо недостатки содержания. Драматургия, так же, как и жизнь, несовершенна. Хочется сказать современным языком не о том, что маленькая зарплата, не о том, что цены растут, не о том, какая плохая молодежь, но о какой-то вечной проблеме. В той же «Очень простой истории» Ладо, хотя у всех уже свои счеты с этой пьесой, есть эта вечность, там бесконечность, два человека, которые враждуют и примиряются ценой жизни одного из них. То есть для меня критерий при выборе материала — есть ли там этот полет в бескрайнее, есть ли там взгляд в вечность. Если нет, тогда любая, пусть и виртуозно написанная, пьеса — не то. Как правило, я думаю, я обращаюсь к людям моего поколения. Потому что мы сейчас находимся на каком-то странном перепутье, когда непонятно куда, что, зачем, почему, за что, кто я, где я, и т. д. Я размышляю вместе со своим поколением о том, кто мы и зачем вообще в этой стране и в этом мире. Хотя я очень люблю и поколение наших мам. Нет такого, чтобы я сказала: «Все — это уже не мое, с ними я не работаю». В принципе, мне ближе, пожалуй, психологический театр. Мне интересно и то, что происходит с душой артиста на сцене, и то, что происходит в зрительном зале в этот момент. Мне нравится, когда может возникнуть насыщенная пауза, когда в зрительном зале играют чуть больше, чем на сцене, когда артист только транслирует какую-то идею, не навязывая, не выплескивая на тебя. Он тебя заманивает, а в тебе происходит гораздо больше. Это здорово, это чудо".
31.05.2023
