Александр Михайлов — «Скрипач на крыше»: художественный руководитель «Свободного Пространства» удостоился награды

10 декабря в Государственном Кремлевском Дворце состоялась юбилейная, десятая, церемония вручения премии «Скрипач на крыше», лауреатом которой в номинации «Театр» за постановку мюзикла «Биндюжник и король» стал художественный руководитель «Свободного Пространства» Александр Алексеевич Михайлов

-Александр Алексеевич, расскажите, пожалуйста, о премии «Скрипач на крыше», в чем ее смысл?

— Учредителем премии является Федерация еврейских общин, которая собирает информацию о том, что произошло в стране, и не только в стране, потому что иногда и зарубежные деятели получают эту премию. До прошлого года она называлась «Человек года» и вручалась людям, которые внесли значительный, весомый вклад в ту или иную область жизни. В ней несколько номинаций, которые отражают политическую, издательскую, музейную деятельность, общественную жизнь, журналистику, литературу, телевидение, спорт, театр. У федерации есть специальный комитет, который определяет, кого они награждают. Происходит это всегда в конце года, в канун празднования еврейского праздника Хануки, который связан с освящением и светом. С прошлого года премия называется «Скрипач на крыше», ее символом стала статуэтка скрипача. Это авторская работа известного израильского скульптора Франка Мейслера. Её смысл высоко духовный: в любых обстоятельствах всегда играть музыку, нести людям божественный свет, служить его проводниками.
Нам повезло, в этом году в номинации «Театр» нас заметили, потому что спектакль, который мы выпустили, получил достаточно большой резонанс. Несколько статей было хороших написано. Композитор Александр Журбин приезжал в Орёл, ему очень понравился мюзикл, он взял видеозапись, ее посмотрели и решили, что мы достойны премии.

— Скажите, я правильно поняла, что это премия персональная, которую вручили лично вам?

— Награда персональная, да, режиссеру-постановщику, но это не может быть лично моей заслугой. Здесь нет лукавства, я считаю, что это, безусловно, награда театру, тем более, что это мюзикл, над которым трудилось много людей, а не моноспектакль, который ты сделал вдвоем с кем-то.

— Что значит эта премия для театра? Может быть, последовали какие-то предложения или приглашения на фестивали?

— Все фестивали, проводятся, как правило, ближе к весне — лету. Сейчас мы ведем переговоры. И, конечно, «Биндюжник и король» — это такой спектакль, который мы постараемся показать не только в Орле. Хотя он большой, и это имеет свои сложности. Много людей надо вывозить.

Конечно, любая значительная премия, признание помогает в привлечении интереса к театру. Нам будет легче или уверенней выступать на любых площадках. Но и ответственность растет: раз уже что-то получили, должны это подтверждать.

— Могли бы вы поделиться впечатлениями о церемонии вручения премии «Скрипач на крыше»? С кем-то, может быть, из интересных людей познакомились? Как все проходило?

— Государственный Кремлевский дворец — огромная площадка. Церемония, как сегодня принято, построена на визуальных эффектах, там пять огромных экранов на сцене, где все время менялся видеоряд. Нам было выделено для репетиции 40 минут. Знали мы только, какие фрагменты будем показывать, а как они будут связаны, не знали, так как думали, что организаторы что-то предложат и скажут. Нам ответили: делайте, как считаете нужным. Только по традиционным еврейским правилам женщина на сцене не должна ни петь, ни танцевать, а лучше вообще, если она и появляться там совсем не будет. А у нас в одном из фрагментов Нехама (Нона Исаева) сидит, а потом встает и танцует. Договорились, что, она танцевать не будет. Мы прорепетировали все выходы, переходы, проверили звук, переформатировали аудиозапись, в общем, постарались максимально быстро решить все проблемы.

По порядку мы выступали ближе к финалу, получилось так, что это уже был десятый час, то есть два часа церемония уже шла без антракта. И хотя много было интересного, но люди уже немножко подустали. Со стороны я себя не видел, но потом нам многие говорили, что выступление наше действительно было хорошее, яркое и зрители нас очень тепло приняли .

Мне очень понравилась музыкальная британская группа Oi Va Voi, потрясающая совершенно, играющая в стиле «world-musik». Несколько гитар там у них, труба, саксофон, классные совершенно музыканты. На сцене стояло три рояля, и периодически за них тоже мастера садились и замечательные композиции играли. Был очень талантливый мальчик, Матвей Шерлинг, одаренный ребенок, вундеркинд, который потрясающе играл на саксофоне. Церемонию вели Рената Литвинова и Максим Леонидов. В зале и на сцене было много знаменитостей, «медийных лиц». Ко мне после концерта какие-то незнакомые люди, пока я шел через зал, подходили и спрашивали, когда мы приедем в Москву со спектаклем. Я говорю: ну, пока не знаю, для этого деньги нужны, приезжайте пока к нам, в Орёл. На почту несколько писем я уже получил, спрашивают, когда будет в ближайшие месяцы спектакль, чтобы приехать посмотреть.

Когда готовили эту поездку, познакомились с Федерацией еврейский общин, с сотрудниками, и сейчас ведем переговоры о том, чтобы сделать гастрольный тур с этим спектаклем («Биндюжник и король») по крупным российским городам. Думаю, для людей это было бы действительно интересно.

— Расскажите, пожалуйста, как вы познакомились с Александром Журбиным?

— Мы познакомились несколько лет назад, когда он приезжал в Орел на творческий вечер. И тогда Александр Борисович показал труппе несколько своих произведений, играл, пел. Там не было «Биндюжника», мы обсуждали что бы поставить, думали об этом, но тогда так и не сложилось. Потом мы несколько раз встречались на фестивалях, форумах. А в прошлом году, я искал мюзикл для постановки и решил к музыкальной версии пьесы Бабеля «Закат» обратиться, которую я люблю. А Журбин как раз на празднование Хануки приехал в Орел. И я ему сказал, что мы поставим «Биндюжник и король», а он говорит: ну, потрясающе, замечательно, я очень люблю этот мюзикл. «А артисты, чтобы сыграть отца и сына, у вас есть?» — спросил. «Найдем», — говорю.
Потом уже я ему писал, как у нас двигается дело. И когда он приехал, посмотрел спектакль, ему очень понравилось. Он сказал, что сначала растерялся, потому что мы же другую композицию сделали. Перекомпановали сцены, многое сократили. Но потом он понял всю логику, понял, что так может быть и это убедительно. Финал ему очень понравился, то, как придумана «Молдаванка», вагон... . В общем, был очень доволен и впечатлен. Он сам ставил этот спектакль в Америке, так что знает хорошо, как это можно делать. Здесь то, что он увидел, было совсем по-другому, не так как он привык, как это обычно делают.

— Означает ли появление мюзиклов в репертуаре «Свободного Пространства» то, что это для театра в некотором роде тенденциия и что в дальнейшем музыкальных постановок будет еще больше? Есть ли для этого интересный материал?

— Эта тенденция у нас существует уже с 1987 года. У меня здесь первый был спектакль драматический «Адам и Ева» (по пьесе М.Булгакова), а второй был «Кандид» (по Вольтеру). Это был настоящий мюзикл, который мы с композитором Борисом Киселевым написали. И с тех пор мы так вот и строили репертуар: делали драму и мюзикл....

— Скрипач на крыше представляется образом художника, который безвозмездно и бескорыстно дарит людям музыку, дарит свое сердце. Вы, как художник, как бы могли сформулировать свой манифест об искусстве и его целях? К примеру, кто-то считает, что искусство возможно лишь ради искусства, а кто-то убежден, что театр должен бороться, отстаивать некую идею, поднимать острые социальные и политические вопросы, в частности, театр «Практика», где можно увидеть постановки на злобу дня...

— Я с очень большим уважением отношусь к тому, что они делают, потому что это в первую очередь обнаруживает их серьезную заинтересованность в жизни, они серьезно озабочены тем, что происходит. В этом видна социальная сила, а уж какие они для этого формы находят, это второй вопрос.

Искусство для меня — это способ участия в жизни и воздействия на жизнь. Человек — это социальное существо, это общество. Ведь когда мы говорим о человеке, мы же не говорим просто об индивидуальности какой-то. Это всегда, так или иначе, что-то типическое, то, с чем люди, которые придут в зрительный зал, будут себя ассоциировать, они узнают что-то, что им близко. Если же это непонятно, далеко от них, то будет неинтересно. Поэтому для меня это главный способ общения с миром и с жизнью. И это очень мощный инструмент общения. Судьба подарила нам такую возможность, эти великие пьесы, которые можно ставить, и опять же, через них разговаривать; мы же не просто сами это сочиняем — мы опираемся на наших великих современников или предшественников.

Поздравляем Александра Алексеевича и всю труппу театра «Свободное Пространство» с замечательной и заслуженной премией! Дальнейших творческих успехов и побед!