«Блюститель закона» предложил орловцам лечиться смехом

Ольга Кононенко специально для «ОрелТаймс» к 45-летию «Свободного пространства»

Станислав Иванов — один из ведущих актёров орловского театра «Свободное пространство», недавно отметившего свой 45 юбилей с момента создания. Амплуа — «блюститель закона», «верный друг» и «помощник героя». За 20 лет службы в театре сыграл около 90 ролей. Выпускник Орловского института искусств и культуры (знаменитого в нашем городе актёрского курса Александра Михайлова 1996-2000 гг.).

«Ни разу не видел свою трудовую книжку»

— Стас, я правильно понимаю, что у вас единственная запись в трудовой книжке, а театр — постоянная среда обитания?

— Честно говоря, ни разу не видел свою трудовую книжку. Но так оно и есть — запись единственная. Ещё на третьем курсе Александр Алексеевич Михайлов предложил мне после окончания института влиться в труппу театра. Для студента, который постигал азы сценического искусства, это предложение было как подарок свыше.

Кстати, в то время театр «Свободное пространство» был одним из флагманов театрального движения в России. Огромное количество престижных фестивалей, благоволение критики и, конечно, отклики зрителей, в том числе, приезжавших в Орел специально на такие постановки, как «Песня о Бумбараше» или «Белый Клык»...

Парень с Трансмаша

— Ваше детство как-то обещало, что вы станете актёром?

— Вырос я в районе «Трансмаша» и был простым дворовым мальчишкой. Своё детство вспоминать люблю: беззаботное и полное авантюр (в хорошем смысле этого слова). Однажды я случайно попал на занятие театральной студии Дома творчества Заводского района, к прекрасному педагогу Инессе Вячеславовне Ершовой. С того момента я «заболел» театром и уже не представлял себя в другой профессии.

Достойный путь

— Многие считают, что «настоящий современный» театр — это торжество крайностей: либо «сделайте нам красиво», либо «шокируйте нас», либо «убейте автора пьесы, хочу самовыразиться!»

— У меня в 2008 г. была роль в трагикомической притче Карела Чапека «Из жизни насекомых». Персонажи притчи — беззаботные Мотыльки-однодневки, Жуки-стяжатели и Муравьи-трудяги — каждый по-своему отвечал на вопрос «в чём смысл жизни»... У каждого театра — тоже своя модель. Сегодня мы часто видим, читаем в новостях примеры, когда хотят совместить «хайп» и творчество. Конечно, коммерческая успешность театра — это тоже показатель, но, думаю, опускаться до уровня «потребительского театра» — всё же преступление. Наши мастера говорили нам, что главная задача — вести зрителя за собой. Эти слова я запомнил ещё со студенчества. Что касается драматургии, театр — старейший вид искусства на земле. И ещё со времён античности был маяком внимания к проблемам человека и человечества. Если вы посмотрите на репертуарную афишу нашего театра, убедитесь, что у театра «Свободное пространство» свой достойный путь.

— Кажется, вы сыграли героев в форме и при погонах всех воинских званий... от капитана и майора полиции до генерал-губернатора в пьесе по пушкинской «Капитанской дочке» и даже фельдмаршала в спектакле по пьесе Бертольда Брехта «Мамаша Кураж и её дети». Когда роль равна некоему социальному клише — это всегда плохо для актёра?

— Я как-то пытался сосчитать, сколько «людей в погонах» я сыграл. Отвечу честно — сбился со счёта. Когда актёра ставят в рамки его амплуа, конечно, не очень приятно. Однажды я глубоко задумался над этим вопросом. Спрашивал себя: «Неужели это клише, и ты будешь использовать из роли в роль одни и те же приспособления и штампы?» И

ответ пришёл сам собой: я играю не чины и ранги, а людей! Городничий — человек при погонах, и Андрей Болконский тоже... Как можно их играть одинаково?

— За 20 лет работы в театре «Свободное пространство» у вас порядка 20 ролей в детских спектаклях. Существует ли разница в подготовке перед выходом на сцену в зал, полный детских глаз?

— Дети самый искренний, преданный и критичный зритель. Детей обмануть со сцены невозможно. А знаете почему? Ребёнок не зритель, он — участник спектакля. Потому что он примеряет твой образ на себя, и если ты не выкладываешься на 100 процентов — ты просто ему неинтересен. А если это его первое свидание с театром?.. Моя задача влюбить его в театр.

Мой младший сын искренне полюбил театр, с нетерпением ждёт каждой премьеры, а уже дома с большим удовольствием доигрывает спектакль, примеряя на себя роли, увиденные на сцене.

Мечты и реалии

— На днях видела вас в премьере прекрасной новогодней сказки «Летучий корабль» в роли Водяного. Даже взрослым оказаться в атмосфере любви и мечты — удовольствие особого рода... Добрые силы природы (которые олицетворяет ваш герой) вместе с человеком — Мастером Своего Дела — в этом новогоднем мюзикле победили зло. А у вас самого была в жизни такая история борьбы за воплощение мечты?

— Новичку в профессии очень хотелось выйти на первую репетицию спектакля и сразу выдать результат. Конечно, можно верить в волшебство, но любой результат достигается не по мановению волшебной палочки, а работой. Читая мемуары легендарных актёров, режиссёров, понимаешь, каких трудов стоило неповторимому Лебедеву сыграть Холстомера, глубокому Данелия создать «Мимино», а остроумцу Горину написать «Мюнхгаузена»...

— Есть роли, о которых мечтается в Новогоднюю ночь? Когда скепсис говорит, что «несбыточно», а сердце всё равно надеется?

— Любая мечта материальна, не так ли? Но, с другой стороны, я смотрю на карьеру реалистично. Гамлета, которого хочет сыграть любой актёр, я уже не сыграю. Но зато смогу сыграть Полония! Тоже непростая и очень интересная роль!

Михайловское гнездо

— Как воспитанники известного в Орле «гнезда птенцов» Александра Михайлова сегодня реализуют своё «землячество»?

— Вы правильно подметили и нашли правильное слово «гнездо». Курс был наш дом, и наши мастера А. Михайлов и А. Поляк для нас были больше, чем преподаватели. После выпуска многие уехали покорять столицу, но костяк в лице Светланы Нарышкиной, Иры Агейкиной, Марии Козловой и Михаила Артемьева до сих пор служит нашему театру. Я бы назвал это «братством курса». И плоды этого братства зритель может видеть на сцене в виде актёрских работ. Наш театр всегда объединял единомышленников. И это особенно остро ощущаешь на репетиционной площадке, когда в процессе создания спектакля рождается чувство партнёрства. Удивительно, даже когда мы собираемся вне работы с семьями, мы не можем говорить ни о чём ином. Только о театре, о ролях. Спорим, ругаемся, советуемся, в общем, как в большой нормальной актёрской семье...

Театральное лекарство

— В сегодняшней коронавирусной замяти какой сценический герой как нельзя лучше вписался бы в происходящее? У кого есть театральное лекарство от всех болезней?

— Пусть это будет «Лекарь поневоле» Мольера... Он лечит смехом.

Когда Всеволода Меерхольда спросили в 20-х годах прошлого столетия, почему в разгар колоссальных событий в стране он главной премьерой года объявляет водевиль, он ответил, что в театре зритель должен отдыхать от того, что творится в обществе. Поэтому я думаю, что жанр комедии, смех будет неплохим лекарством.

— Мне кажется, «Свободное пространство» уже 45 лет опровергает формулу категоричного героя Бертольда Брехта: «Без войны человечество растёт в ботву», то есть мельчает. Театр показывает зрителям свой идеал гармонии — с миром, а не с войной «всех против всех».

У вас есть Новогоднее пожелание коллегам и всем зрителям?

— Ходите в театр, любите театр, живите театром!