Две краски «Радуги», или Петербуржцы на просторах России

VIII международный театральный фестиваль «Радуга» (он проходил с 31 мая по 6 июня в ТЮЗе им. А. А. Брянцева) притягивал зрителей и критиков известными режиссерскими именами и оригинальными постановками. Но я не буду рассказывать о каждом из восемнадцати показанных спектаклей. Лучше выберу свой сюжет: петербургские режиссеры в городах России. Собственно, речь пойдет о Геннадии Тростянецком и Льве Эренбурге.

Тростянецкий — человек бурлящий, постоянно возникающий и пропадающий невесть где. Только благодаря фестивалям мы частично узнаем, что он творит вне Петербурга. Склонный к контрастам, режиссер выражает себя либо в трагическом гротеске, либо в веселом празднике. До сих пор атмосфера праздника сплеталась у Тростянецкого с комедиями Жана Батиста Мольера. На этот раз он призвал на помощь Альфреда де Мюссе и его пьесу «Любовью не шутят». Вместе со своим учеником Романом Ильиным режиссер сочинил молодежный спектакль-игру. Актеры орловского театра «Свободное пространство» с удовольствием их поддержали.

Перед нами возникает ослепительно белый атласный занавес, а из-под него высовывается множество босых ног, исполняющих озорной танец под аранжировку мелодии Паганини. Ноги принадлежат веселой деревенской компании. Насмешливый «хор» землю не пашет и скот не пасет. Жизнь этих ребятишек — рай на земле, естественное веселье без примеси страдания.

В противовес светлому «хору» одетые в черное молодые герои Фердинанд (Дмитрий Зайцев) и Камилла (Светлана Нарышкина) таят в себе жестокие, хотя и наивные страсти. Надуманные страсти убивают бесхитростно любящую необыкновенно трогательную Розетту (Елена Крайняя) и саму любовь (у Мюссе влюбленные расстаются). Между «светом» и «тьмой» располагаются фарсовые персонажи церковников, наставников. В согласии с приемами средневекового смеха у них обязательно что-то должно выпирать. У священников-обжор — пузо, у злыдни-полумонашка Плюш — горб.

Трагикомедия Мюссе пронизана отчаянием и горькой иронией. Мировосприятие Тростянецкого-«орловчанина» более оптимистично. Из его спектакля вычитывается идея Руссо о слиянии с природой. Извращенные игры ума, которыми увлеклись Камилла и Фердинанд, опасны — лучше предаваться телесным играм.

В постановке Льва Эренбурга по «Грозе» А. Островского (Магнитогорский драматический театр им. А. С. Пушкина) ни миниатюрная блондинка Катерина с прической Мирей Матье, ни хлопотунья Кабаниха не обременены особым интеллектом (Кабаниха только считать хорошо умеет). Большие монологи из пьесы сокращены, нам показывают прежде всего «жизнь человеческого тела». Люди едят, пьют, моются, стирают. Иногда их тянет на любовь. Практикующий врач, Эренбург подробно прослеживает все физиологические основания поступков героев.

Я извиняюсь за отсутствие пиетета перед «лучом света в темном царстве» — покойной Катериной Петровной, но что такое критик? Всего лишь осколок зеркала, посаженный перед сценой. А на сцене более смешной «Грозы», чем в Магнитогорске, я не видел. Правда, под конец Эренбург пытается вырулить к драме, по крайней мере драме Кабанихи, но ехидный талант не дает ему в этом направлении укрепиться. Катерина, совершившая кувырок назад в Волгу, под финал хлопает на себе комара — свирепые насекомые не дают ни любовью заняться, ни помереть с достоинством.

Руководитель петербургского Небольшого драматического театра Лев Эренбург не очень верит в то, что можно «глаголом жечь сердца людей». Под конец представления слепая служанка Матрена (отличная работа Марины Крюковой) вопит в лицо зрителям: «Горим! Горим!», — зрители, как и следовало ожидать, относятся к ее крикам равнодушно. Ну горим. Что из этого?

Из двух стихий: огня и воды важнейшей, по Эренбургу, оказывается темная и безличная стихия воды. Вода определяет всю жизнь персонажей новой «Грозы». Спектакль начинается со сцены в домашней баньке, где Катя (Анна Дашук) долго моет ноги мужу, отвернувши глаза от его «срамных мест» (Тихон — Владимир Богданов). Минут пять с чувством облегчается в Матушку-Волгу Борис (Игорь Панов), а левее обмывает лицо теми же волнами Кулигин (Юрий Дуванов). Заполошная Катерина во время любовного свидания сбрасывает любимого в воду и валится сама вслед за ним. Естественно, вместо того чтобы радоваться жизни, туберкулезнику-Борису приходится ее старательно обсушивать, пока утомленное купанием поэтическое создание не начинает похрапывать. Редкую минуту героиня комедии «Гроза» остается сухой, поэтому ее прощальный прыжок закономерен. Люди, из воды вышедшие, должны в нее вернуться.

Всякие попытки цивилизовать наше существование просто смехотворны (по Эренбургу). Вот Кулигин решил поставить громоотвод, чтобы народ не пугался. А в громоотводе метров двести длины. Кто несет начало железного прута, не видит завершающего. Само собой, в результате все свалились в воду.

Очень соблазнительно рассказывать о многочисленных выдумках режиссера, сочиненных поверх или вместо канонического текста и, подчеркну, прекрасно исполненных талантливой труппой магнитогорцев. Но смешное на сцене плохо передается в слове. К тому же за внешним балагурством пробивается печальная мысль, что человеком движет не бог и не разум, а некая грубая сила, овладеть которой мы не властны и, стало быть, за поступки свои не ответственны. Что ж, врачу виднее.

И у Тростянецкого, и у Эренбурга смешное оборачивается трагичным. При всем при том остается впечатление, будто петербуржцы на просторах России чувствуют себя вольготнее, спокойнее, чем дома. Даже мрачноватый Эренбург более добродушен на Урале. И выбранные режиссерами краски радужнее, чем в призрачной палитре Петербурга. В общем, спасибо фестивалю! А если кто не согласен с трактовкой хрестоматийных произведений, то напоминаю: лозунг фестиваля: «Бесконечность классики».

P. S. Лучшим спектаклем фестиваля главное жюри и жюри критиков назвало «Грозу». Призами награждены также исполнительницы ролей Катерины и Кабанихи. Спектакль «Любовью не шутят» получил приз в номинации «Лучшим учителю и ученику», то есть награждены Г. Тростянецкий и Р. Ильин. Как лучшую актрису фестиваля жюри отметило исполнительницу роли Розетты Е. Крайнюю. Поздравляем победителей!