Испытание страхом

В театре «Свободное пространство» состоялись премьерные показы спектакля «Лавина».

Это третья работа литовского режиссера Линаса Зайкаускаса на орловской сцене. Вместе с художником Маргаритой Мисюковой четыре года назад он поставил здесь спектакль по мотивам пьесы украинского классика Ивана Франко «Украденное счастье», ставший лауреатом теат­рального конкурса в Ялте. В нынешнем сезоне удивил оригинальной версией гоголевской комедии «Женитьба», доверив все мужские роли актрисам.

И вот суду публики представлена притча современного турецкого драматурга Тунджера Джюдженоглу. В постановках разных режиссеров «Лавина» с успехом идет на сценах многих европейских и российских городов. На предпремьерной пресс­конференции Зайкаус­кас так объяснил столь широкую популярность написанной в 2001 году пьесы: «У каждого народа есть свои страхи, своя „лавина“. Есть они и у каждого из нас — независимо от места проживания, возраста и вероисповедания».

Культ тишины

Первое, что видят на сцене орловские зрители, — обилие ковров. На полу, стенах, потолке. Все они — подарок горожан театру специально для этого спек­такля. Ковры — не просто украшение интерьера. Они служат звукоизоляцией домов горного селения, расположенного в лавиноопасной зоне. Только четверть года здесь можно громко говорить, в голос смеяться и плакать, охотиться с ружьем, играть свадьбы и рожать. Но девять месяцев люди живут в страхе: как бы громким звуком не вызвать сход снежной лавины, способной заживо похоронить под своей толщей все и вся. Поэтому большую часть года все подчинено культу тишины. Только в наушниках смотрят телевизор и слушают музыку, вместо домашней обуви носят носки, а уличную обтягивают тряпками. Здесь шепотом признаются в любви и выясняют отношения, кашляют и чихают в подушки. Мужчины дерутся молча, а женщины с помощью жестов научились передавать всю гамму чувств.

Вне географии

В спектакле не указано конкретное место действия, не определено время, обезличены и герои. Оно и понятно: страх не имеет географической и национальной принадлежности, как не имеет возраста и пола.

Зритель видит среднестатистическую семью, в которой по патриархальным законам живут представители трех поколений. Престарелые супруги (заслуженные артисты РФ Валерий Лагоша и Нонна Исаева), их сын (Сергей Козлов) и невестка (Ирина Агейкина), а также внук (Андрей Григорьев) и его беременная жена (Елена Симонова). В их доме тоже избегают громких звуков: обтянуты полосками ткани ножки стульев, деревянная колыбель. Семья даже спит на полу — во избежание скрипа кроватей.

Своя «лавина»

Помимо общего страха каждый носит в себе и собственные. Чудаковатый старик всю жизнь мается угрызениями совести, считая себя невольным виновником давней гибели старшего брата. Оттого и пьет втайне от всех. Старуха, в молодости претерпевшая много унижений от любвеобильного мужа, свое место под солнцем охраняет мнимым параличом ног, который обеспечивает ей повышенное внимание сына и внука. Нонна Исаева показывает драму своей героини минимумом сценических средств, но каждый ее жест — это страница биографии. И фантики под тюфяком от съеденных тайком конфет, и колечко колбасы, спрятанное от невестки­злыдни про запас, и, наконец, яблоко. Сцена с яблоком достойна мастер­класса для молодых актеров — столько в ней подтекста.

По­своему несчастна и героиня Ирины Агейкиной. Для нее «лавина» — это свекровь­обуза, которая своим «нездоровьем» вызывает не просто раздражение, а порой и желание придушить. Терзает сердце и ревность к беременной невестке: мать не желает мириться с мыслью, что теперь не она — главная женщина в жизни взрослого сына.

История повторяется

Страх охватывает и молодых членов семьи: у жены начинаются преждевременные роды, которые советом старейшин запрещены во все лавиноопасные месяцы. Елена Симонова блестяще сыграла свою героиню. Жесты и мимика любящей и любимой женщины, трогательный танец с перышком — все вызывает сочувствие и сопереживание. Возможно, она и доносила бы ребенка, но бабушка некстати рассказала историю из своей молодости, когда ее подругу, в медовый месяц нарушившую табу и зачавшую раньше установленной общиной даты, самым бесчеловечным способом казнили, навсегда прописав среди населения Страх. Со временем он парализовал совесть, выхолостил души, убил в людях все живое и светлое.

И вот спустя полвека история повторяется. Приглашенная повитуха (как всегда, прекрасная работа заслуженной артистки РФ Маргариты Рыжиковой) торопится сообщить председателю общины о начале родов, и он выносит беременной женщине свой вердикт.

Перед выбором

Сцена его оглашения — одна из самых острых в спектакле. Симонова и Григорьев поднимаются в ней до вершин высокого трагизма. Именно в этот момент становится ясно, что спектакль не о природном явлении — он о каждом из нас. Наших комплексах, запретах, предрассудках. Он — о человечном в человеке. Что ценнее — жизнь любимой женщины и еще не рожденного первенца или спокойствие односельчан; что важнее — личное или общественное? Перед этим нравственным выбором пасуют все. Молодых супругов предают даже самые близкие люди. Один дед понимает внука, решившегося бросить вызов предрассудкам, но сам старик еще не готов к протесту, еще не может в голос крикнуть от десятилетиями копившегося гнева и раскаяния. И тогда молодой мужчина берет в руки ружье...

В рамках фестиваля «LUDI» состоится еще одна премьера режиссера Зайкаускаса. В четверг, 7 июня, на малой сцене будет показан моноспектакль «Цыпленок из букваря» в исполнении Валерия Лагоши.