Орловский Чацкий оказался униженным и оскорблённым

В театре «Свободное пространство» в минувшие выходные закрыли сезон

Давали премьеру — бессмертную комедию Грибоедова «Горе от ума». Режиссёр Алексей Доронин вновь замахнулся на классику и уже в названии спектакля осуществил смелую провокацию поставив знак вопроса: «Горе от ума?». Вспомнился товарищ Сатанеев из «Чародеев» — «вопросы надо ставить уместно!». Заметим, 36-летний режиссёр хорошо известен орловцам по спектаклям в молодёжном театре: «Сирано де Бержерак» и «Настоящий ревизор».

«Блажен, кто верует, тепло ему на свете»

Наш зритель в последние годы в очередной раз полюбил «Свободное пространство». На некоторые постановки, например, как «Яга», или мелодрамы на открытой сцене из цикла «И опять во дворе...» приобрести билеты проблематично. Однако на этот раз интерпретация классики оставила у многих сложные чувства. Возникли вопросы к образу главного героя. Чацкий (актёр Валентин Тюрин) по решению Доронина вызывает в лучшем случае жалость, в самом финале он выглядит вообще раздавленным ничтожеством, бьющимся в истерике. Прошедший через всё действо персонаж Репетилов (актёр Андрей Григорьев), его некое второе «я», напоминающее шварцевскую тень — ярок, пластичен, регулярно рождает массу разнообразных мыслей, порой уводящих в экзистенцию — параллельную вселенную. У автора Репетилов является альтер эго Чацкого, такое своеобразное кривое отражение. Доронин пошёл ещё дальше и глубже. Всплывает в памяти очередной отсыл, на этот раз к «12 стульям»: «Великолепная находка! Вроде бы, песня ни при чём, а какой большой смысл! Глубоко копает!».

Надо полагать, что и попытка повышенным голосом, если не сказать криком, воздействовать на публику не всегда находит ответные чувства. Скорее, вызывает обратные эмоции. Порой сказанное со сцены шёпотом рождает куда более громкий эффект. При этом надо отдать должное режиссёрской эстетике, оригинальным мизансценам, ярким убедительным типажам, это Фамусов (Сергей Козлов) и Молчалин (Максим Громов).

«Ах! злые языки страшнее пистолета»

Традиционно большинство комментариев в соцсетях восторженные. Но встречаются и такие, в которых зрители пытаются разобраться в замыслах и сверхзадачах режиссёра.

Павел Панькин:

— Если честно — не зашло. Классика она на то и классика, что не теряет своей актуальности через года. А в настоящее время она становится, к сожалению, всё актуальнее с каждым. Поэтому такие кардинальные изменения, по сравнению с оригиналом, зайдут далеко не всем. Хотя своего зрителя, думаю, найдёт. Понравились костюмы, игра актеров. А смыслы получились чересчур размыты. Но за классику в следующем сезоне топлю.

Арина Пушкина:

— Вечер прошёл, впечатления остались неоднозначные. Видела, как люди спали в первом акте, были и те, кто убежал, как закрылся занавес, вау, к сожалению, не случилось, игра отдельных артистов впечатлила. ...Это лишь мое мнение.

«Ведь нынче любят бессловесных»

К слову, предыдущее воплощение классики Дорониным — Гоголя на сцене «Свободного пространства», также удивило неожиданной трактовкой финала. Хрестоматийная немая сцена не стала смысловой точкой, а трансформировалась в нечто фантасмагорическое и назидательно-имперское. Тогда это можно было объяснить спонсорством постановки в рамках культурного проекта «Единой России», дабы придать патриотическую пафосность действу. Возможно, и на этот раз не обошлось без политического подтекста. В таком случае многое становится ясным. В том числе и оказавшаяся на поверхности мораль: не стоит идти против власти и общества — рискуешь прослыть сумасшедшим. Хотел ли Александр Сергеевич Грибоедов сделать своего героя таковым — неадекватным истериком, праздным бездельником, а комедию превратить в трагедию — будем думать дальше...

«А судьи кто?»

Кстати, в Чацком современники Грибоедова увидели предвестника «сверхчеловека» — нового социально-психологического типа в русской литературе. Сам автор назвал Чацкого единственным здравомыслящим человеком «на 25 глупцов», то есть остальных персонажей пьесы. Он стал одним из первых русских литературных героев, которые осмелились открыто противопоставить себя обществу.

Известно, что первым читателем пьесы стал Иван Андреевич Крылов и высказался он о ней так: «Нет. Этого цензоры не пропустят. Они над моими баснями куражатся. А это куда похлеще!». И оказался прав: полностью комедия была опубликована только через много лет после смерти автора, в 1862 году.

А вот Александр Сергеевич Пушкин выразил другую мысль. «О стихах не говорю, — отметил он, — половина — должны войти в пословицу». И тоже оказался прав.

Иван Гончаров считал Чацкого полноправным победителем, нанёсшим «смертельный удар» по старым порядкам и проложившим дорогу к позитивным изменениям для других.

Ну а сегодня... Премьера состоялась. Событие случилось, люди говорят, эмоции зашкаливают — это в сухом остатке. Остаётся взять в руки книгу и насладиться без лишнего вопроса «Горем от ума».