Театр «Свободное пространство» при худруке Александре Михайлове всегда был ярким пятном на карте России южнее Москвы. Несколько лет назад Михайлов завел в театре художественные программы: французский, немецкий, польский сезоны. Французский сезон в Орле окончился без преувеличения праздником театральности, сценическим чудом — постановкой «С любовью не шутят» Альфреда Мюссе
Спектакль поставил дебютант Роман Ильин, а его учитель Геннадий Тростянецкий довел спектакль до совершенства. Их большеформатный спектакль очень подробен и детализирован, каждая сцена замечательна отдельно придуманным трюком — правила игры меняются ежеминутно, и за этой сменой стилей следишь, как за красочным слайд-шоу по всемирной истории театральности. Мастеру Тростянецкому удалось сохранить свежесть режиссерского дебюта Романа Ильина: в спектакле живет энергия первооткрывательства театра как искусства, эта захлебывающаяся восторженность, которая дает режиссеру право пробовать на зуб и тот, и это метод, разбрасываться эпохами и стилями, эклектично нагромождать образность, безжалостно расходовать фонтанирующую фантазию. Стихия театральности в «Любовью не шутят» — это кураж ребенка, который заигрался и не наигрался, но именно в момент апогея игры ребенок прекрасен, как Бог — создатель миров.
«С любовью не шутят» — это какой-то экзамен по реконструкции театральных эпох. Театр высокой визуальной культуры, игры со стилями и жанрами. Здесь пародируют галантный век с его чопорностью и топорным бесчувствием. Мир Розетты, жертвы любовной интриги, представлен как сельская идиллия, пейзанская культура рококо. Роскошная актриса-травести Елена Крайная в веселеньких кудряшках, одетая в белое платьице с кружевами и кокетливую младенческую шапочку, внешне — и явно намеренно — она походит на Янину Жеймо в послевоенном фильме «Золушка». Но эта природа таит в себе и гибельность. Финальное самоубийство Розетты обставлено режиссерами как «таинство» поглощения героини природой, буквального «всасывания», «заталкивания» несчастной жертвы в реку, внутрь матушки-природы, окутывания голубоватой тканью, обозначающей речную воду.
Но, пожалуй, самым сильным фрагментом спектакля становится сцена первого объяснения Фердинанда и Камиллы, представленная как военизированная безжалостная схватка двух любовников. Здесь актеры берут крайне высокую ноту в традициях европейского трагического театра, стильного, чистенького, глянцевого, с безупречным лоском, изыском. Дмитрий Зайцев (Фердинанд) произносит звенящий, гневливый, вдохновенный монолог. Униженная, уязвленная лживая кукла Камилла (Светлана Нарышкина), израненная словами, бьющими ей в самое сердце, уходит со сцены как инвалид-паралитик, беря в каждую руку по тяжелому стулу и ковыляя на них, как на костылях.
Изобретать собственный мир режиссерам помогает художница Вера Мартынова, ученица Дмитрия Крымова. В Мартыновой, в ее сочной красочности, в ее играх с предметами и материями заложена его школа, которая теперь помогает традиционному театру стать необычным. Школа Дмитрия Крымова — это первоформы театра, первобытное ощущение театральности, это ребенок, который создает театр из воздуха, из первых попавшихся под руки предметов. Когда массовка путем искусного приложения рук изнутри задника создает из бархата «барельеф» женской статуи в человеческий рост, зал ахает от самого приема создания иллюзии объема из почти невесомой материи.
«С любовью не шутят» — это еще и эмоциональное воспоминание о легенде российского театра 1990-х годов, о «Буре» Бориса Цейтлина в Казанском ТЮЗе. И это воспоминание прежде всего срабатывает через великолепную актрису Елену Крайнюю (она играла Миранду в той «Буре») с ее голосом-колокольчиком, с пчелиной стройностью, с лучезарностью ее вечно девического облика.
Нельзя не сказать, что орловский спектакль — это еще один серьезный провал экспертного совета «Золотой маски», оставившей это театральное чудо за бортом фестиваля 2008 года. С таким дефицитом полноценных спектаклей на большой сцене в драматической афише провинциального театра не заметить этот шедевр было непростительной недальновидностью.
30.04.2008
Автор: Павел Руднев
Источник: Невесомость
