Праздник, который всегда…

В конце сезона в театре «Свободное пространство» состоялась премьера спектакля «Лавина» по пьесе современного турецкого драматурга Тунджера Джюдженоглу

Имя автора непривычно для нашего слуха, однако в мире оно известно не понаслышке. Пьеса «Лавина» написана в 2001 году, и с тех пор ставилась в сорока странах. В нашем городе ее поставил литовский режиссер Линас Зайкаускас, чье имя орловские театралы уже научились произносить без запинки. Его режиссерская стратегия, ориентированная на артистическую разработку драматургического материала, стимулирует актеров и привлекает зрителей. Зайкаускас поставил в Орле три спектакля, вызвавших оживление в нашей театральной среде. И вот — четвертый опыт.
Что можно сказать о фабуле сценического события? В горном селении, находящемся где угодно, большую часть года люди живут под угрозой схода снежной лавины; чтобы не вызвать резонанса в горах, ни один громкий звук не должен нарушать царящей в долине тишины. Власть старейшин, обусловленная жесткими обстоятельствами, такова, что никто пикнуть не смеет. Этос общины — круговая порука молчания; тому, кто не может соблюдать тишину, лучше умереть. Власть, не встречающая в людях сопротивления, обрастает выхолощенным временем и превращается в недвижную тяжесть, давящую на душу.
Как определить в двух словах характер происходящего на сцене? По жанру пьесы это притча в традиции философского театра: способ показать многое через малое. По факту спектакля это драма в античном смысле: противоборство человека с роком. Что актуально — в фабулу пьесы положен кризис социальных отношений, в котором происходит перезагрузка экзистенциальных ценностей. Когда мертвая рука традиции берет за горло и душит живое, право на бунт становится священной обязанностью. Что злободневно — в социально-психологическом срезе драматического сюжета раскрывается конфликт этики и политики в жизни общества. Если общественная необходимость требует принести совесть в жертву страху, значит в этом обществе власть над живыми людьми принадлежит мертвым душам, и единственный выход из житейского тупика — разорвать завесу молчания, закрывающую добрым чувствам выход на волю.
Замечательна динамическая структура спектакля: постепенное возрастание темпа; первое действие играется от largo к adagio, второе — от allegro к presto. В начале спектакля на сцене неспешно и неохотно просыпаются действующие лица. В контексте житейских отношений сюжетная линия вырисовывается так неявно и так неясно, что начальное недоумение зрителей потихоньку обволакивается досадой (не тратим ли мы время зря?). Однако незаметно для ума в душе начинает ощущаться тревожный холодок: что-то не так, и очень не так в этом патриархальном мире. Из осторожных разговоров проступает напряженная коллизия, захватывающая внимание и не отпускающая до катарсиса. Действие, набирая обороты и обретая обертоны, вращается по замкнутому кругу; в центре трагической ситуации — молодая пара, ждущая ребенка... ребенка, который собрался родиться не вовремя. Ибо время на дворе страшное, и общество, утратившее нравственную основу общественных отношений, готово принести мадонну с младенцем в жертву страху. Единственное средство противостоять окружающей действительности — найти в себе мужество противоборствовать. Мужество поступать по совести.
У театра «Свободное пространство» яркая творческая история, из сезона в сезон прирастающая успешными премьерами. Вот и по этой работе видно, как согласована и сыграна труппа, — и это единство достигнуто на высоком профессиональном уровне. В спектакле задействованы ведущие артисты: Валерий Лагоша, Маргарита Рыжикова, Нонна Исаева, Сергей Козлов, Ирина Агейкина; талант, мастерство и сценический опыт каждого из них в этом спектакле, словно в творческом тигле, переплавился в общий успех.
В главных ролях заняты Елена Симонова и Андрей Григорьев — молодые артисты, подходящие к порогу творческой зрелости; в сценически невыгодном амплуа героев они оба оправдывают ожидания терпеливых и требовательных приверженцев театра. Легко ли быть молодым? Совсем нет. А играть молодость и вовсе трудно. Иное дело — характерные роли; здесь больше риска впасть в актерство, но зато больше шансов проявить мастерство.
Уровень игры задает Валерий Лагоша; его персонаж — глава семейства, раздавленный грузом ответственности; ведущий артист театра (а ныне его художественный руководитель) сумел наглядно представить, как в момент наивысшего напряжения в голове трагического персонажа происходит короткое замыкание долговременной памяти: из искры гнева возгорается пламя мятежа.
Как всегда, захватывает игра Сергея Козлова; его энергетика повышает напряжение в ключевых эпизодах, а его эксцентрика удачно заполняет пустоты в проходных мизансценах, придавая ускорение сквозному действию. Его неуравновешенный мужской нрав хорошо уравновешен двумя сдержанными женскими характерами — его матери и его жены, — проработанными Нонной Исаевой и Ириной Агейкиной.
Как всегда неистощима и неповторима Маргарита Рыжикова; в роли зловещей повитухи она явила выразительный образ морального коллаборационизма; актриса уникального качества и универсального мастерства, она показала в своем персонаже самое страшное: душу, выеденную страхом как виртуальным раком.
В том же роде и в том же ряду бессловесный персонаж Олега Котова, настолько истощенный существованием, что его переход от жизни к смерти по большому счету не имеет значения. Чтобы представить на сцене почти ничего — руины человека, заполненные мраком, надо, наверное, больше актерского мастерства, чем для представления действующего лица в предлагаемых обстоятельствах.
В действующих лицах, олицетворяющих власть, нашли приложение своим талантам артисты Альберт Мальцев, Ольга Чибисова, Владимир Козловский и Михаил Неженцев; темная сторона власти проступает в персонажах, в которых служебная функция, словно инфекция, снижает уровень нравственного иммунитета — вплоть до покорства и потворства злу.
Нельзя не сказать, хотя бы в двух словах, о работе художника Маргариты Мисюковой. Сценография спектакля, чтобы обустроить место действия, должна создавать такую видимость, в которой условность обретает убедительность. В этой постановке задача решена верно: полсотни ковров, развешанных в разных плоскостях, создают неформальный визуальный образ: распавшийся интерьер дома, разделившегося в себе.
И еще раз о том же. В этом спектакле, помимо крепкого стержня, много точных жестов и тонких штрихов, придающих зрелищу художественную цельность. Режиссер продемонстрировал современный уровень театрального проектирования. Актерский ансамбль показал высокий класс сценического мастерства. Коротко говоря, спектакль состоялся, и праздник удался. На радость всем, кто был на премьере. И всем, кто придет потом, когда спектакль, словно выдержанное вино, наберется цельности и плотности. Потому что театр — это праздник, который всегда...