Сердце жизни

Перед вами — спектакль театра «Свободное пространство» «Мой легионер» (по пьесе Ксении Драгунской; режиссер — заслуженный деятель искусств России Александр Михайлов).

Представьте себе на секундочку, что Вы — певица. Поздний вечер, Вы устали, записать новую песню все не получается, а Ваши продюсер и звукооператор, как водится, только действует Вам на нервы. А тут еще и свет время от времени самопроизвольно выключается... И не то, чтобы Вы капризничаете, нет — Она действительно пока не дается Вам в руки... Кто Она? И почему Вы должны себе представлять всю эту чепуху?.. Минутку терпения, дамы и господа, — и вы все узнаете. Перед вами — спектакль театра «Свободное пространство» «Мой легионер» (по пьесе Ксении Драгунской; режиссер — заслуженный деятель искусств России Александр Михайлов).
Не буду долго вас томить: под словом «Она» в нашем тексте фигурирует французская певица Эдит Пиаф, маленький «парижский воробышек» с «самым громким в мире» голосом. Именно ее в течение спектакля пытаются уловить трое людей: Певица (заслуженная артистка России Елена Шигапова), Продюсер — он же Звукорежиссер (Алексей Кондрахов) и Звукооператор (студент актерского курса ОГИИиК Сергей Козлов).
Хотя о чем это я? — здесь, пожалуй, не подходит само слово «спектакль». В программке «Легионер» обозначен двояко: как лирический этюд и как хроника репетиции. И так же двоится, троится, множится все, что происходит на сцене... Исходный толчок — некая теория голографической Вселенной, изложенная Продюсером: мол, мы везде и все — в нас. Он авторитетно излагает своим «товарищам по несчастью»: для того, чтобы, не бездумно копируя, но с верной интонацией спеть хотя бы одну песню из репертуара Пиаф, не надо в нее играть — надо ее прожить. И пусть это звучит немножко банально! Но все вдруг завертелось, закружилось, начали перетекать друг в друга эпизоды — и уже непонятно, кто есть кто, чья это жизнь, и как вообще может жить человек, которому на долю выпало столько испытаний...
Волей художника-оформителя (Марии Михайловой) сцена почти пуста; где-то в углу — звукооператорский пульт, рядом — непонятный то ли кусок стены, то ли обломок чего-то. На полу — изгибистой дорожкой — осенние листья... А с другой стороны — вмонтированная в пол странная вытянутая конструкция, тускло поблескивающая красными и синими стеклышками. По ходу действия выяснится, что это — пропеллер самолета; послушная посылу Продюсера, как и все прочее, декорация внезапно обретет смысл, перестанет быть просто громоздкой штуковиной, одушевится... Так создается очень важное именно для этой постановки ощущение воздуха, свободного пространства (простите за каламбур), безграничного времени.
Мне очень понравилось, что не пришлось стать свидетелем банальной смены ролей: ага, вот, мол, Шигапова теперь Пиаф, а Козлов из Звукооператора превратился в некоего внезапно свалившегося на ее голову Легионера. Все происходило гораздо тоньше — по каким-то едва уловимым ассоциациям, сходностям в характерах, в самом ощущении жизни. Переходы от эпизода к эпизоду, часто хронологически никак не связанным, — не рваные, а точно подобранные по настроению. В моем понимании это и называется лирикой.
...Только что шутили, дурачились, пили вино, передразнивали друг друга; только что Звукооператор (он же — Легионер) забавно рассказывал, как, слушая детские сказки, всегда ужасно болел за «плохих» персонажей; только что мадам Пиаф (или то была Певица?) напускно капризничала в ресторане и заливисто смеялась собственным шуткам... А вот они уже ругаются из-за ее «проститутских лохмотьев», как он называет ее концертные платья, и вдруг он говорит: «Довольно. Хватит войны». Самой маленькой войны, даже между двумя людьми...
«Какой сейчас год?» — казалось бы, обычный, вытекающий из действия вопрос. Но на него совсем не так просто ответить. Потому что то, что эти два маленьких человека разыгрывают в темном зале звукозаписи, то, что они проживают на самом деле — вечно.
Его все время мучают бессонница и страх — потому он и перестал быть летчиком. А она, после детской внезапной слепоты, научилась распознавать людей «на ощупь». Ей удается «распознать» и его, да так хорошо, что только на коленях у нее он обретает долгожданный покой...
«Он провел со мной одну ночь, мой легионер, а потом ушел в никуда...». Гул самолета — все ниже, ниже; вот он становится угрожающим ревом, и вдруг — тишина... Его ждет смерть, как ждет она каждого из нас. Но на экране в глубине сцены — голубое небо, пушистые, подсвеченные солнцем облака. И любовь, как сердце жизни, остается жива.
Песни Пиаф в исполнении Елены Шигаповой звучат на протяжении всей постановки. Напряженные, агрессивные, мягкие, нежные...
...Ну, что ты будешь делать! — опять в звукозаписывающей конторке выключили свет! Оказывается, уже утро, и давно бы пора расходиться — но у троих людей такая простая вещь как прощание почему-то не получается. И не получится, наверное, уже никогда.