Спектакль «В ожидании Годо», премьерный показ которого состоялся в театре «Свободное пространство», — та ещё заноза!
Смотришь, не дыша, а потом неделю вспоминаешь каждую сцену, реплики, артистов.
...рождён был, чтобы владеть миром?
В центре сцены — условное дерево неизвестной породы, серые камни. Семь таких же валунов подвешено к колосникам, то ли напоминая о египетских казнях перед Вторым Пришествием Мессии, то ли прямо грозя апокалипсисом. Но главное, необыкновенный свет — он завораживает!
Перед нами условное пространство без единого угла, куда можно было бы одинокому человеку приткнуться в зябком мире, спрятаться, обустроиться без сквозняков. Нечто без начала и конца, замкнутый круг. Не потому ли персонажи снова и снова повторяют вчерашние диалоги, стёртые слова, те же движения? Повторяли вчера, забывчиво произнесут сегодня и будут терпеливо долдонить их завтра.
У главных персонажей спектакля (по их скромному признанию, они олицетворяют собой «всё человечество») есть красивые имена, но они ими не пользуются. Владимир — значит «владей миром!». Это многообещающее имя, словно в насмешку, дано изверившемуся человеку (здесь он Диди). Его спутник Эстрагон по первородству мог бы олицетворять собой «пряную приправу для улучшения вкуса», мог украсить собой скучную или постную жизнь, но здесь он окликается на Гого, здесь он другой.
Система координат их существования описана тремя символами: Дерево — это некая точка стабильности, жизненный маяк; Дорога, о которой они постоянно рассуждают, — символ выбора пути, действия; а Верёвка (то ярмо, то петля) — всегда и масштаб выбираемой человеком для себя самого степени свободы.
Сначала покажется: Гого и Диди чем-то сродни фантастическим человекам-нумерам, строителям нового дивного мира из романа нашего почти земляка Евгения Замятина «Мы» (1920 год), написанного им после возвращения из машинизированной Англии. Помните? Тем, правда, успели присвоить для тотального контроля идентификационные номера, задать позитивную программу под контролем Единого Государства, и («чтобы чего не вышло») вырезали ген фантазии...
Диди и Гого также лишены эмпатии, глубоких чувств, живут бесполой и бесцветной жизнью. Даже их юмор — болезненная улыбка оптимизма приговорённого. При этом они полны заповедованного предками терпения и временами даже заражают зрителя своим энтузиазмом в ожидании прихода некого Годо, ведь надежда умирает последней.
Кто этот Он? Бог (God), Спаситель, Отец, Благодетель, Хозяин, Сильная рука? Годо всё управит. Всё расставит правильно и справедливо. Всё решит за них (за нас?). Главное, чтобы он не забыл о нашем существовании.
Следом непременно вспомнится вечный фильм «День сурка». Но если в голливудском кино герои делают всё, чтобы выиграть матч у судьбы, то эти странники не могут и не хотят НИЧЕГО менять. Их воля атрофирована. Руль потерян. Путь утрачен. Рефреном повторяется: «Надо ждать!», изредка — «Господи, сжалься надо мной!».
Перед нами вполне сегодняшний мир людей «утраченных возможностей», непроизвольно вызывающий в памяти ещё и фигуру понурого Ждуна из собрания популярных интернет-мемов.
...«всё течёт — всё гниёт»
Пьесу «В ожидании Годо» (1948 г) Сэмюэль Беккет, Нобелевский лауреат и, пожалуй, самый известный создатель «театра абсурда», писал сразу после окончания Второй Мировой войны, остро помня и о Первой.
Мир брутальных и самоуверенных мужчин ХХ века въехал в тупик и рушился на глазах. Только что на европейском театре военных действий, в их собственном благоустроенном доме, казалось, снова никто не желал воевать, никто не хотел умирать, но стоило тёмной силе потянуть за верёвочку абсурдных событий — принялись изощрённо убивать и калечить! «Культурные» и «цивилизованные», уничтожали «себе подобных», «по образу Божьему созданных», как никогда прежде! В бойню, в мясорубку, в пир кровожадного древнего Молоха превратили мир новые военно-технические возможности...
Абсурд случился. Войны отняли столько лет у так много обещавшего ХХ века. Тогда, уверена, и рождался этот горький скепсис послевоенных поколений: «А зачем человечеству была вся эта „ваша“ культура, мораль, этика, если они сначала не уберегли народы от массового умопомрачения, а потом сделали человека уязвимым перед грубой силой?»
Тогда и вызревал ядовитый вопрос: «А где был в это время Бог? Почему не вмешался?»
Сын истовых протестантов, Беккет, надо думать, с юных лет усвоил их догматы: пока человек ведёт себя «правильно и достойно», Господь дарит ему и материальные блага, и вечную жизнь.
В разрушенном бомбами и сапогом мире связка порвалась. Похоже, отсюда и пессимизм автора. И ревизия ценностей. И безуспешные попытки нащупать точку опоры — всё, чем наполнилась эта пьеса.
Спектакль демонстрирует существование человечества (Диди и Гого) в неприглядных условиях жизни, упрощённой до программы выживания. Боль, голод, инстинкт самосохранения, холод. Упрощённой до азбуки, до рефлексов амёбы. Пока Годо не пришёл — они топчут последние ботинки, рады, если погрызут голые кости, морковка для них — лакомство. Всеми страданиями люди не заработали от небес ни одного подарка судьбы. Кто они, куда и зачем бредут по заведённому кругу? И где справедливость, о Боже?
«Всё течёт — всё гниёт...», — изречёт один из них обыденно просто, категорически не веря прежней аксиоме бодрого грека, что в нашем прекрасном мире всё к лучшему: «всё течёт — всё меняется».
... блестящий бенефис Мастера и его Маргариты
Премьеры этого спектакля по разным причинам многие ждали с нетерпением, изумлением, любопытством.
Во-первых, московский режиссёр Вера Анненкова уже известна орловскому зрителю по разноплановым и блестящим работам («Лес», «Золушка», «Альпийская баллада»). Её творческий почерк отличается тщательностью проработки материала, внятностью идейного посыла, живым откликом на современность и говорящей сценографией.
Во-вторых, многие в Орле соскучились за последнее время по новым и главным ролям таких любимых орловцами Мастеров сцены, как Маргарита Рыжикова и Валерий Лагоша (заслуженные артисты России) и шли на спектакль «В ожидании Годо», предвкушая встречу с подлинным классическим театром. Браво артистам! Они задали высочайшую планку правды перевоплощения! Играли чутко, попадая в дыхание партнёров. Держали внимание зрителя. Весь актёрский ансамбль, технические службы — все самым ответственным образом готовились к встрече со зрителем. Всем спасибо!
В-третьих, столь сложный материал в столь непростое время продолжил негласный спор театрального сообщества: а что сегодня будет востребовано и на какой спектакль откроется кошелёк зрителя? Вопрос риторический и ответ известен заранее: есть изначально «кассовые» спектакли, а есть «штучные», требующие подготовительной работы со зрителем, но которые составят историю и славу творческого коллектива.
... перекличка с сегодняшним днём
Если бы любому из нас в прошлом году нарисовали картину будущего, в которой уместилось бы это: самоизоляция, дистанционка, разрыв социальных связей и ежедневные коронавирусные сводки о заболевших, — скорее всего, самое часто звучавшее слово было бы «Абсурд!», «Бред!».
Но это случилось, мы в этом живём и даже пытаемся опереться на что-то надёжное.
Вот и в спектакле «В ожидании Годо» образы персонажей можно прочитать как архетипы, как пять моделей поведения в предложенных обстоятельствах глубокого кризиса: оптимист, пессимист, вестник (разносчик слухов и мифов), доминатор, жертва.
Диди и Гого, как мне показалось, — это и библейский многотерпеливый Иов Многострадальный (кстати, любимое чтение из Библии последнего императора России Николая II), и герои притчи Христа о зарывшем таланты в землю, и мечущиеся изгои Достоевского (разбойники, алчущие просветления, прощения и новой жизни).
Авель — пастух козьего стада, праведник, светлая фигура верующего (небольшая, но очень верно взятая по тону роль Валерии Жилиной) приносит ожидающим перемен Диди и Гого весточку о приходе Того, На Кого Они Надеются. Перед нами образ простого человека, занятого своим малым полезным делом. Негромко живёт верой, надеется на лучшее, любит людей (за людские грехи наверняка отдаст жертвенного козлёнка из своего стада)... Как и тысячи лет назад, его простое занятие даёт необходимое (одежду, пропитание, свежий воздух и чистую реку на каждый день). Одновременно лишая его главного — несчастья желать лишнего.
Следующий персонаж Поццо (всё, что он имеет — шуба для статуса, хлыст для управления окружающими и таинственный чемодан) — очень похож на Змея-искусителя. Он Великий Манипулятор и Хозяин капитала. Демагог (любое обращение к Библии звучит из его уст издевательски) и Мучитель — Карабас-Барабас человеческого театра. Образ сконцентрировал в себе многоликое и изощрённое Зло мира.
Эту роль великолепно, ярко ведёт Альберт Мальцев. Именно ему предстоит проявить неустойчивость этики Гого и Диди: этих антигероев так просто поймать на манипуляции, так легко развернуть их природную незлобивость и милосердие на прямо противоположное...
Равнодушие всегда ведёт сначала к уступкам Злу, а потом и к бессознательному служению ему — говорят нам авторы спектакля.
Заслуженные аплодисменты сорвал Лакки — порой он смешон, но чаще жалок (блестящая работа Валентина Тюрина, сделанная на уровне гротеска, вдохновенно, филигранно). Лакки символизирует собой учёный ум, описанный ещё Экклезиастом («во многой мудрости много печали»), утонувший в океане знаний и словесных конструкций. Он с трудом тащит за собой чемодан, набитый песком (груз невостребованных человечеством научных теорий и открытий?).
Если в первом акте — это творческий человек на службе у Капитала: передвигается на четвереньках, ловит объедки с богатого стола, терпит тычки и унижения, то, пообвыкнув, он сам уже рулит своим Хозяином. И непонятно, кто кого теперь водит на коротком поводке (вспомним о роли СМИ по фильму «Хвост виляет собакой»).
... выйти из своего Зала Ожиданий
Новый спектакль «В ожидании Годо» по пьесе Сэмюэля Беккета — для каждого и в чём-то — о каждом. Театр даёт надежду, что Годо всё же придёт, что Годо про нас знает... Только давайте и мы, вечные созерцатели, не станем ходить по кругу, поработаем, засучив рукава?
Персонажи на сцене НИЧЕГО не могут сделать. Мелькнут в голове какие-то приблизительные знания... Поднимется туман смыслов... Прозвучит эхо невостребованных слов... Да и память их постоянно стирается.
Не мной впервые придумано: «Самая большая комната в любой жизни — это Зал Ожиданий». Люди ждут всегда: перемен, конца чёрных полос, другой погоды, новостей, наступления зрелости или возвращения памяти, любимых, выздоровления, денег, работы, новых дорог. Но большинство (кажется мне) хотя бы изредка выходит из этих «комнат», чтобы действовать, сражаться с судьбой, ломать или строить (по народной мудрости «На Бога надейся, а сам не плошай»).
А эти — безнадёжно застряли...
Зрители получили ещё одно предупреждение: мы своими руками, ежедневно (как пишут в Уголовном кодексе: «действием» или «бездействием»), воздвигаем здание абсурда, в котором Зло торжествует, а Добро всегда будет бескрыло и безропотно. Ждём манны небесной: суетимся, мечемся, болтаем, но никак не начнём изменять мир с единственно возможного — апгрейда (обновления, перезапуска) самого себя.
Есть ли выход из этого Зала Ожиданий?
23.11.2020
Автор: Ольга Кононенко
Источник: Сетевое издание ОрёлТаймс
