В Орле в театре «Свободное пространство» при аншлаге прошла премьера о силе, которая помогает совершать немыслимое
... агитбригада «Смерть врагам»
Премьерный показ спектакля «А зори здесь тихие...» начался необычно: ещё в фойе зрителям сообщали, что ожидается выступление фронтовой агитбригады. Кстати, чтобы представить масштаб этого явления: всего в годы войны было организовано около 4000 фронтовых бригад. Они сыграли почти полтора миллиона (!) спектаклей и концертов.
Слух «артисты приехали!» разлетелся быстро. И вскоре с импровизированной сцены (представим, что это откинутый борт грузовика-полуторки, который чаще всего и становился во время войны сценой) полились стихи и песни. Конферансье (убедительно и узнаваемо роль прифронтового балагура вёл актёр театра Олег Семичев) в костюме с широкими лацканами и брюками-трубами (как ходили в 40-ые прошлого века и, кстати, как модно в новом сезоне 2020) объявлял номера и словно тревожно прислушивался к недалёкой канонаде, к звукам где-то летящих «мессеров».
Спели «Землянку» на две роли: фронтовика и жены-матери, качающей в колыбели его дитя: «Между нами снега и снега... До тебя мне дойти нелегко, а до смерти — четыре шага». Читали стихи Михаила Исаковского, Александра Твардовского (во время войны самых популярных авторов).
В агитбригаду мобилизовали поющих членов труппы (среди них — заслуженный голос театра Елена Шигапова). «Смуглянку» оживили артисты Максим Громов и Ольга Чибисова. О далёком доме напомнили задушевные романсы под гитару (дуэт Дмитрия Литвинцева и Светланы Нарышкиной).
Особую атмосферу создавали бойцы в гимнастёрках, медсестрички, санитары, раненые... Эти важные роли от всей души представили студенты Орловского Института культуры для нас, зрителей, включённых в эту так благодарно узнаваемую условность.
А когда раздались аккорды вальса «Ах, эти тучи в голубом», зрители и участники закружились в танце. И мы с «капитаном театральных войск» (как аттестовал себя пригласивший на танец студент в новенькой форме образца восьмидесятилетней давности) даже поговорили о знаках различия времён Великой Отечественной.
Настройка на спектакль, судя по лицам танцующих (кто-то вспомнил своих предков и прослезился, кто-то подпевал), встретила отклик. Орловского зрителя погрузили в эпоху, показали, как это было, создав настроение причастности. Так протянулась ниточка из прошлого в наш день, и завязался новый узелок «на память». Кстати, театральные эксперты, приветствуя современные интерактивные форматы, называют такого рода погружение в тему «иммерсивным театром».
... о женском лице войны
Весь сюжет завязан на противостоянии: тишины и войны, жизни и смерти, хрупких девушек и брутальных мужчин, памяти и беспамятства...
Зрителю покажут точку пересечения смерти и пяти женских судеб.
У трёх из них личный (неоплаченный) счёт к войне. Обученная лучше всех зенитчиц Рита Осянина (Юлия Григорьева) — юная вдова погибшего на пограничной заставе застенчивого лейтенанта. Отчаянная красавица Женька Комелькова (Ольга Виррийская) — никогда не простит врагу расстрел всей родительской семьи командного состава в Эстонии. Соня Гурвич (Надежда Староверова) не в силах смириться с потерей близких в Минске (там фашисты организовали одно из самых массовых еврейских гетто)...
Все актрисы, ведя свои индивидуальные партии, создали ансамблевую гармонию — коллективный портрет женщины на войне (роль деревенской «умехи» Лизы Бричкиной, первым робким чувством влюблённой в старшину, сыграла Елена Симонова; Эльвира Узянбаева предложила свой образ детдомовской девчушки-неудачницы Гали Четвертак).
«Мужикам война — как зайцу курево, — с горьким сожалением смотрит на своих бойцов командир, — а уж вам-то...». С тревогой и очевидностью замечает он и винтовки, которые чуть ли не по земле волочатся (ростом зенитчицы не вышли), и портянки, намотанные, как шарфики.
Не место женщинам (сосуду, жизнь производящему) на войне — снимающей урожай погибелью всего живого.
Вот только и без них никак...
... обратный ход плёнки: песок времени
В спектакле театра «Свободное пространство» (режиссёр Сергей Пузырёв), сыгранном как «баллада о бессмертии», история немудрёной жизни и героической смерти девушек не рассказывается зрителям традиционным образом, но представлена через набор современных технических приёмов. На заднике сцены возникают эпизоды из популярного художественного фильма, видеоряд из рисунков то ли ребёнка, то ли художника-любителя, кадры документальной кинохроники, дополняя общую картину недостающими деталями. Что ж, современный театр часто называют искусством синтетическим, работающим на стыке жанров.
Действие закольцовано, и главное кольцо — временнОе. Сначала мы «узнаём», что «наши победят» и увидим это воочию. Потом поближе знакомимся со старшиной Васковым, бывалым человеком (с финской войны вернулся с двумя медалями), упрямым и осторожным. В «курортной жизни» мая 1942 года старшина пасует перед задиристыми девчонками (куда ему до них, грамотеек, с его четырьмя классами образования и неласковой судьбой). Он и в коменданты разъезда попал из дремучего медвежьего угла по причине осколочного ранения. «Пенёк замшелый», «в запасе 20 слов — и те из устава», — посмеиваются поначалу девчонки. А он с упорством настоящего вояки убеждает их принять его правду: «Нету тут женщин, есть бойцы и есть командиры — пока война не закончится — всем в среднем роде ходить», — убеждает он своих подопечных.
«Старикан» из глухой деревни в представлении молоденьких женщин, приписанных к зенитному взводу, он слыхом не слыхивал прекрасных стихов, которые наизусть читает Соня Гурвич, зато знает множество примет и вещей, полезных для выживания. Как вести разведку и скрытно передвигаться, как изготовить слегу для перехода болота, научит подать сигнал в лесу и развести бездымный костёр. Старшина сурово преподаёт им курсы выживания...
Все характеры в спектакле даны в развитии. На глазах зрителя они становятся отрядом, а к концу рейда — родными, до боли любимыми людьми, связанными общей судьбой. На топливе ненависти к врагу старшина доведёт треклятых диверсантов к своим, держа прицел, сверхчеловеческим усилием удерживаясь на ногах...
Но до этого должны состояться победы каждого отдельного характера над собой и над обстоятельствами. Судьбы девушек и старшины Васкова — переход в зону наивысшего напряжения физических и моральных сил, когда личность возрастает сама над собой. Словно на цыпочки становится душа, приближаясь к более совершенному своему оттиску. Потому и фронтовое братство — родство особого свойства.
Да, перед нами малый эпизод войны. Рядовая история. Типичная. И обратный ход старой военной кинопленки (и рассыпаюшейся плёнки девичьих жизней) — это память о тех, кто лёг по пули, под нож диверсанта, под расход, чтобы великая победа пришла.
Девчонки со своим командиром в этом лесу одолели не просто диверсантов, они победили военную машину германского рейха. Сытых знатоков сортов шоколада, шнапса и «культурных» любителей классической музыки, славных на весь мир инженеров, тренированных вояк, прошагавших Европу. Тех, кто шли покорить народ, для них чуждый... и сами стали здесь, на нашей земле, нелюдью.
... символика спектакля
Плёнка искусно состарена, и каждый раз осыпается на наших глазах. Этот «песок времени» припорашивает всё, даже впечатанные в сознание события и лица. Пока история Великой Отечественной войны вольно переписывается, такой символ наполнен особым смыслом.
Символично звучит в спектакле и обещание командира, данное Лизе Бричкиной, — «станцевать с ней после войны». Так он пытается усилить её надеждой, отправляя на опасное задание. Но как бы продолжая тему, каждая героиня исполнит свой «танец со смертью» (балетмейстер Светлана Щекотихина поставила выразительные пластические композиции). Прекрасны молодые девушки и женщины в своих белых рубахах, которым быть бы ночнушками в крепких мужских объятиях, а они стали... саванами. Их босые ноги, кажется, режут наши «босые души» (как в песне Высоцкого). Зрителям холодно вместе с ними; немного воображения — и мы чувствуем этот смертный лёд, весь их природный девичий ужас перед испытанием. Пробивает до слёз. Такие погибшие среди оставшихся в живых — символ женской хрупкости и беззащитности. Природная миссия деторождения — воспроизводства на свет новой жизни — теперь невыполнима для них, обручённых со смертью. До своей любви, своих детей и до мирной жизни девушкам «дойти нелегко», «а до смерти» — только несколько весенних рассветов, те самые «четыре шага» из песни.
Правда, мне показалось, что как раз количество танцевальных выходов можно было бы сократить — мысль понятна, возникает некий повтор уже «сказанного».
Пять шинелей погибших девушек (ещё один читаемый символ) легли на плечи старшины Васкова и согнули их навечно. Символический эпизод передал всё отчаяние бессилия, всю глубину его страдания: он, здоровый тридцатидвухлетний мужик остался жить, а этих... И не природу Карелии с её красотами будет всю оставшуюся жизнь вспоминать Федот Евграфович, а этих полёгших девчат, искромсанных врагом. Великолепна работа Сергея Козлова: когда артист вышел на поклоны, показалось даже, что он «не вернулся» из этого символического леса, почернел и полон неизбывной скорби — взгляд артиста был почти безумен, словно внутри всё выжжено, всё пусто.
... «радоваться после войны будем!»
Шестеро против шестнадцати. «Расклад перед боем не наш», — как пел Высоцкий. Юные девы против зачерствелых, до крови жадных мужчин. «Человека ведь одно от животных отделяет: понимание, что человек он. А коли нет понимания этого — зверь. О двух ногах, о двух руках, и — зверь. Лютый зверь, страшнее страшного, — уговаривает старшина своих хрупких бойцов. Даёт им другой фокус зрения: «И тогда ничего по отношению к нему не существует: ни человечности, ни жалости, ни пощады. Бить надо. Бить, пока в логово не уползёт...». Понимает: выстрелить в человека в первый раз (а для девчонок это как раз такой случай) — испытание непосильное!
Сам конфликт, предложенный Борисом Васильевым в повести «А зори здесь тихие...» предполагает неочевидную в обычной жизни предопределённость победы силы духа над крепкой плотью. Горькая арифметика Васкова: «Пятеро девчат было всего, пять девчонок... А эти... не прошли!»
Их победа тем убедительнее, что в финале все герои спектакля появятся на плёнке в образах наших современников: у памятника освободителя Орла Леонтия Гуртьева; на бульваре Победы у стелы победителей. Возле памятника конструктору Поликарпову, нашему земляку, создавшему самолёт ПО-2, ночной лёгкий бомбардировщик; у Сквера Артиллеристов возле Александровского моста, заложенному в память о подвиге Николая Сиротинина и женщин-артиллеристов; у танка в Сквере Танкистов на месте братской могилы освобождавших наш город.
Они были так же молоды, эти погибшие за Орёл. Могли бы стать женихами для некнижных зенитчиц. Нарожать красивых детей. «Когда бы не было войны...». И если сегодня мы проходим мимо этих памятных мест без должного трепета, даже мысленно не вспоминая об этих судьбах, значит, завтра здесь прорастёт трава забвения...
...о претензиях не по адресу
Скажу сразу: для тех, кто никогда не читал повести Бориса Васильева «А зори здесь тихие...» и не видел фильма 1972 года с одноимённым названием, возможно, спектакль в молодёжном театре «Свободное пространство» не откроется в полноте всех замыслов его создателей. Ещё на пресс-конференции главный режиссёр назвал свой спектакль вариацией на тему повести, исполненную по мотивам фильма Станислава Ростоцкого.
Авторы спектакля явно стремились показать нам современный театр, в котором важен не столько рассказ истории (она широко известна), а оптика, через которую смотрит на эту историю режиссёр, сценограф, актёры. Новая интерпретация.
Один из руководителей облсовета покритиковал спектакль, как кажется, именно за это, справедливо заметив, что большая часть школьников ни повести не читала, ни легендарного фильма не смотрела.
Но кто сказал, что в этом вина театра? Театру доктором по имени Жизнь прописано искать новые пути... Скорее, вопрос к обществу: почему вечные ценности, выстраданные и Победой тоже (товарищество, бесстрашие в противостоянии с несправедливостью, «любовь к отеческим гробам» — пушкинское определение главного стержня человека) заместились демонстративным цинизмом (чего стоит запущенное словцо «победобесие»); культом вытеснения «слабого звена», иногда полным равнодушием к славе предков?
Может ли отдельный индивидуум (родитель, например) бороться на этом мощном информационном поле с авторитарным Интернетом, развязным телевидением или жёлтой прессой?
Есть вопрос и к самим депутатам: почему в Орле не практикуется кинопоказ лучших ретро-фильмов о войне? Нет молодёжного клуба, где бы обсуждали увиденное? Почему ничего не слышно про областной конкурс инсценированной военной песни, который объединил бы несколько поколений? Почему празднование великого события истории несколько десятилетий превращалось в пафосный ритуал для начальства, но никак (эмоционально) не включало в свою орбиту молодое поколение? Готовится ли в этом году по всему городу мощный интерактив, связанный с чтением военных стихов и отрывков у «свободного микрофона», с просвещением, знакомством с отечественными и собственно орловскими героями?
Можно озвучить вопросы и к школе, которая «предоставляет образовательные услуги», но не воспитывает. Сколько стихотворений (и песен) о войне сможет продекламировать (спеть) выпускник ХХI века с аттестатом зрелости? Почему историю войны не изучают, а второпях «проходят»? Почему педагог, организовавший просмотр спектакля в театре, не устроил перед походом в театр громкую читку или прослушивание аудиокниги? Не провёл обсуждение фильма? Не мотивировал ребят заданием после спектакля принять участие в семинаре, дискуссии? Почему в стороне управление образования?
Есть вопросы и к нам, родителям, которые забыли о семейном чтении вслух, совместных просмотрах фильмов из общей истории страны, семьи. А отправляя отпрыска в театр, не спросили: «А ты фильм-то (который сами они ЗНАЮТ почти наизусть) смотрел когда-нибудь?»
Вот мы удивимся, услышав «не смотрел» от большинства студентов и школьников... Здесь корень?!
В этом смысле, возможно, единственная проблема театра — в неточном определении аудитории просмотра этого сценического произведения. «Зори» в сегодняшних реалиях наверняка позиционируются как спектакль для школьников и студентов (они в программе по литературе). А вот старшее поколение, знающее историю наизусть, возможно, не очень охотно будет выбирать его в афише? Что, на мой взгляд, напрасно — артисты играют блестяще, а режиссёрская работа даёт пищу для сравнений, споров и размышлений.
В любом случае, воспитать думающего зрителя — забота общая.
К тому же, любое произведение искусства нужно судить только по законам жанра, в котором оно представлено. Нельзя ругать оперу за то, что в ней «много пели». У театра свой особенный условный, часто символический язык. И нельзя упрекать автора текста на древнешумерском за то, что «мы не понимаем его почерка»...
Современный театр — искусство для не ленивых мыслью. А зритель — всегда со-творец, его приглашают «поработать».
... «время нас, как пулемётом косит»
Слава героям... но зачем им, вечная слава — павшим, мёртвым«? В спектакле открытый финал. Нет однозначно пафосного ответа на этот вопрос. Вот и взятые с новостных информационных лент слайды выглядят кощунственно: осквернённые памятники героям. Облитые краской, покорёженные. Обелиски, изуродованные гнусными надписями. Покалеченные скульптуры. Заросшие травой, заброшенные могилы героев.
Чтобы победить в мае 1945 (мы увидим кадры кинохроники: наши солдаты бросают под ноги немецкие штандарты развевавшихся над европами и африками) — вчерашние добровольцы, девчата-зенитчицы с малым опытом военных действий, победили свой страх, эгоизм, инстинкт самосохранения, даже естественную жалость к себе, своему юному телу, жажду жить. Они свой бой местного масштаба с нежитью выиграли. И каждая из них была на самом рассвете, на самой зорьке своей неповторимой жизни и судьбы. Шагнули в бессмертие. Книгу о них включили в список рекомендованного чтения. Фильм 1972 года о них десяток раз посмотрело старшее поколение. Даже в Китае он стал культовым: многие миллионы (!!!) выучили его наизусть. Восток уважает силу!.. Вот и в России 2020 год объявлен Годом памяти и славы.
А чего испугались мы, замерев перед входом в театр? Внуки и правнуки победителей... Неужели сегодня «подвиг» — открыть книгу или досмотреть кино?
27.02.2020
Автор: Ольга Кононенко
Источник: Сетевое издание ОрёлТаймс
