МАСТЕР

Геннадий Тростянецкий пообещал участникам мастер-класса в самом начале, что ни чуда, ни откровения в ближайшие три часа не произойдет. Более того, будет, мол, скучно и неинтересно. Вот только говорил это не режиссёр, а его природная скромность. Скучно не было, было интересно. И откровение свершились.
Свершились, как свершаются всякий раз, когда Тростянецкий говорит. Его мастером и учителем был Георгий Товстоногов, человек, обладавший даром обучать тому, чему обучить нельзя — вкусу, любви к прекрасному. И самое главное — нравственности и чувству долга перед людьми и самим собой. У меня была знакомая, утверждавшая, что режиссер — очень идеологическая профессия. Я бы поправил: гражданская, даже так — гражданственная профессия. Гражданская позиция сейчас понимается узко: приобщённость к политическому направлению, русофобство или же национализм. Между тем, такая трактовка недопустима: ну невозможно его уложить в такие приземленные категории! Наше отношение к миру, наша любовь к доброму и прекрасному в этом мире и сохранение оного — вот, думаю, настоящая гражданственность. Об этом не раз писал Лихачев, и Товстоногов говорит об этом на страницах своих статей — применительно к искусству театра и долгу людей, связавших с этим искусством свою жизнь.
Человечество, к которому обращается театр — это театральный зритель. Без зрителя театра нет. Геннадий Тростянецкий на мастер-классе возмущенно констатировал, что бывал на спектаклях, где зритель чувствовал себя ненужным. Хуже не придумаешь — нет и не может быть театра «в себе». Я бы не пускался в такие рассуждения, будь они безотносительны к мастер-классу. Режиссер пояснил свои слова о «скучности» мероприятия тем, что посвятит мастер-класс основам основ актерского искусства — тому, с чего начинается театр. Казалось бы, и правда должно быть скучно — актеры-участники это уже проходили. Но, кроме основ, как выяснилось, нет больше ничего, что можно было бы назвать «самым главным».

Тростянецкий предложил выполнить участникам пять упражнений. Первое — натуральный поиск предмета (реальное действие). Второе — изображение поиска как действия. Здесь появляется новый элемент — мы, аудитория, как зрители. В третьем упражнении режиссер поставил участникам"костыль« — есть такое понятие в актерском сленге.
Предмет искали предмет, изображая физическую слепоту — появились предлагаемые обстоятельства, усиливающие интригу действия и напряжение зрителей. Кроме того, усиливалась и наша, зрительская, вовлеченность: мы помогали исполнителям достичь цели — дойти до территории поисков.
Для Геннадия Тростянецкого обучение актерскому искусству — это «обучение обманывать». Недаром в самом начале мастер-класса прозвучало имя Дидро: прежде всего мы, зрители, должны по-настоящему испытывать чувства и верить сцене. В конце концов, все сводится к известной формуле «верю-не верю».
Четвёртое упражнение режиссёр взял из тренинга Михаила Чехова. Актёру предлагалось поймать одной рукой падающий спичечный коробок. Функция упражнения — распределение энергии по телу через нужный импульс воображения. В качестве примера режиссёр привёл ковбоев из вестернов, не глядя выхватывающих револьвер из кобуры. В общем, больше, глубже и сложнее, чем просто упражнение на реакцию.
Последнее упражнение — этюд. Присутствующие разбились на группы по три человека, и каждой группе выдавалось по пять карточек: место действия, тема этюда и три роли. Режиссёр судил работы артистов на считываемость темы, места и ролей весьма строго — как-никак, проверка профессиональных качеств. Кроме того, этюд должен был захватывать зрителя.
Наблюдал и записывал Игорь Шоленко